Когда на игре выпало два критпровала подряд. Два раза по 100! ОО
Шерман всегда верил в свою удачу, даже когда она отворачивалась, он знал, что это всего лишь временное затишье, чтобы в решающий момент не подвести, сработать в полную силу, помочь в самой трудной ситуации. Но не в этот раз… читать дальшеС самого начала все шло как-то наперекосяк, незаметно, в незначительных мелочах. Споткнулся, не обратил внимание, промахнулся. Это не волновало. Чем больше неудач сейчас, тем крупнее повезет потом. Тем более, что дело шло, медленно, но верно продвигаясь вперед. И когда ритуал наконец завершился, и порталы, распахнутые в небе над ними, схлопнулись, разогнав вокруг себя воздух до сокрушительной скорости, им чудом удалось удержаться на скользкой от дождя крыше колокольни. Всем, кроме Джона. Не раздумывая, Шерман бросился к краю, стараясь задержать падение, не дать сорваться. Но ему не повезло. Нога скользнула по мокрому камню, и он сам слетел с края, сметя собой Джона. Он еще судорожно пытался ухватиться то ли за Джона, то ли за край крыши. Когда в последний момент его самого не ухватили за одежду, помогая забраться обратно. Лежа на холодном камне крыши, он видел тело Джона, распростертое внизу. И ему хотелось кричать: «Я! Это должен быть я!» Остальные уже мчались вниз, а он лежал не в силах не то что подняться, расцепить пальцы, сжимавшие край крыши. И дождь щедро поливал их обоих. И капли воды стекали по лицу и ручейками лились с прядей волос, срываясь вниз, в темноту, к подножию башни, к Джону. Шерман видел, как Джону оказывали первую помощь, как укладывали на плащ Джеймса и несли к машине. Но он плохо помнил, как сам спускался с крыши колокольни, как их автомобиль мчал по ночным улицам, как холодный ветер бил в лицо, как он непрерывно курил в открытое окно. Все что происходило вокруг, было каким-то далеким и не досягаемым, как будто происходит не здесь рядом с ним, а где-то очень далеко, как будто он все еще лежит на крыше этой проклятой колокольни. В больнице быстро приняли пострадавшего, и узнав у них необходимые данные сообщили, что медики сделают все возможное, но до утра никакой информации не будет, и они могут отправляться по домам. Шерман рухнул в ближайшее кресло в зале для посетителей, зная, что больше просто не сдвинется с места. Он не чувствовал ни холода, ни усталости, лишь бесконечная тяжесть давила, не позволяя пошевелить даже пальцем. Не хотелось ни есть, ни спать, даже курить не хотелось. Он просто сидел в жестком кресле, вцепившись в подлокотники, как будто пытался удержаться в этой рушащейся реальности не только за себя, но и за Джона. Сделать то, чего не смог. Снова и снова оказываясь там на крыше, и снова утягивая за собой друга. Он просто сидел, уставившись перед собой, не замечая, как тикают больничные часы, отсчитывая минуту за минутой, не слыша ничего вокруг, не понимая сколько времени прошло. Из оцепенения вывел голос врача, склонившегося над ним. -Мистер, вам плохо? Шерман поднял глаза, впервые обнаружив, что вокруг есть еще какой-то мир. -Нет… нет, все в порядке… - с трудом выдавил он. Голос отказывался подчиняться. – Как Джон? -Мы сделали все необходимое. Ваш друг в тяжелом, но стабильном состоянии. Теперь остается только ждать. Подавшись было вперед, Шерман снова без сил опустился в кресло. -Не ждите, он придет в себя не скоро. Идите домой, отдохните… -Да, конечно… - безучастно ответил Шерман, даже не пытаясь подняться. И снова дождь, и снова крыша, и снова холодные камни под пальцами, и тело, распростертое внизу. И только один вопрос: как? Как вообще такое могло произойти? Почему подхватили его, а не Джона, ведь все старались помочь именно Джону… Можно было бы сказать, что это судьба, рок, что Джона не было в том сне-предсказании, что магия обязательно заберет свою плату. Можно было бы придумать сотню оправданий, но вывод был один, он виноват в том, что его друг сегодня чуть не погиб… Скольких друзей ты уже похоронил, Шерман? И до сих пор не привык? А брата, которого даже не помнишь? Ну так найди себе, наконец, другое занятие, в котором не придется каждый день чем-то жертвовать и рисковать жизнями своих друзей! Но ты ведь понимаешь, что с твоим уходом ничего не изменится. Угрозы меньше не станет. И кто-то все время будет пытаться ей противостоять, с тобой или без тебя. Ты же сам говорил, что чем больше людей этим занимается, тем больше шанс на победу. Ну да, можно не рисковать друзьями и пытаться все сделать самому. Но ты же знаешь, что ты не справишься без них… Да, ты виноват, тебе не повезло, удача сегодня была не на твоей стороне, ты пытался, но проиграл… А чтобы ты думал, если бы я сегодня погиб? Что ты виноват, что удача была не на твоей стороне, что ты пытался, но проиграл… Я ведь верно говорю? А теперь ответь, ты правда думаешь, что нам сегодня не повезло?
Мортимер редко принимал активное участие в расследовании, все больше оставаясь в тени своих более деятельных товарищей. Но если брал дело в свои руки, то делал это так мощно, что мне оставалось только восхищаться. Вот и теперь, когда все замешкались возле двери в подвал, раздумывая, как лучше с ней поступить, Мортимер просто достал свой уже ставший привычным дробовик и жахнул с двух шагов по прогнившим доскам двери. читать дальшеСырое дерево легко развалилось на куски и осыпалось, открывая нам незаурядное зрелище. Немаленький подвал был до верху наполнен полупрозрачной жидкостью, в которой плавали останки крыс, коров, людей. И все бы ничего, подумаешь, затопленное помещение. После выстрела жидкость не начала вытекать из отверстия, как это делает нормальная ньютоновская жидкость под действием гравитации. Она продолжала стоять в проеме, сохраняя свою первоначальную форму. И мы тоже стояли, вглядываясь в мутные глубины, с трудом прорезаемые лучами фонариков. От вида полуразложившихся или, наверное правильнее, переваренных трупов, к горлу подступала тошнота. Неизвестно, насколько бы еще затянулась эта немая сцена, зрелище было воистину завораживающим, но в какой-то момент жидкость видимо решила, что мы уже достаточно налюбовались ее великолепием, и хлынула на нас волной тысячи лиц… И мы побежали. Где-то через пару секунд, сквозь нахлынувшую панику, я услышал свой хриплый крик: «Валим!» - хотя непонятно, кому я собирался кричать, все и так драпали, что есть сил. Но этот выкрик позволил взять себя в руки и чуть притормозить на перекрестке парковых дорожек, чтобы быстро оценить ситуацию. Уилан и Мортимер тоже приостановились. А вот с Джеймсом и Аланом дела обстоят хуже. Все-таки армия делает свое дело. Во время службы ты привыкаешь к приказам, и в критических ситуациях даже еще толком не осознав, ты сначала делаешь, что приказали, а потом уже начинаешь что-то соображать. С гражданскими в этом плане сложнее, при всех их достоинствах, у них не выработаны необходимые рефлексы. Поэтому добежав до того же перекрестка Джеймс не разбирая дороги, рванул в глубь парка, а Алан к воротам, возле которых осталась наша машина. Не сговариваясь, мы разделились: Уилан и Мортимер бросились за Джеймсом, а я за Аланом. А бегал Алан дай боже, мало того, что писатель. Я в свои лучшие годы так не бегал. И как же мне повезло, что Алан бежал именно в сторону машины. Не представляю, как бы я его ловил тут по лесам со своей больной рукой. Кстати, жидкость тоже разделилась на перекрестке. Хотя и текла немного медленнее, чем мы бежали. Но когда я споткнулся о корягу и со всего маха навернулся больной рукой о землю, то у меня был реальный шанс узнать на себе, каково это быть переваренным заживо. К счастью, рефлексы не пропьешь. Первое, что я увидел, когда добежал до ворот, это Алана, сидящего в машине на заднем сиденье, он невидящим взглядом смотрел прямо перед собой и, обняв себя за плечи, монотонно раскачивался. И это было лучшее, что можно было от него ожидать в подобном состоянии. Жижа уже буквально лизала подметки моих ботинок, когда я с разбега врезался в автомобиль, и здоровой рукой дернул на себя ручку двери. Не знаю, кто сказал, что гонять в студенческие годы пьяными на машине по ночным улицам с воплями: «А теперь без рук!» - была плохой идеей. Но сейчас мне этот опыт очень хорошо пригодился. Не представляю, как мне удалось одной рукой завести автомобиль, развернуть его и рвануть в ночную тьму, лишь бы оторваться от преследования. А в голове в это время беспорядочно метались мысли вперемешку с отборной бранью. Хотелось поскорее свалить оттуда, врезать хорошенько Алану, чтобы он скорее пришел в себя, а еще курить, и хоть как-нибудь узнать, как дела у нашей второй половины команды. - Тихо-тихо, все хорошо… - начал я негромко уговаривать Алана, надеясь, что если этот способ работал на малышке Сьюзи, то сработает сейчас и на взрослом писателе. – Мы в безопасности. Все плохое уже позади… Да чтоб тебя! – автомобиль подкинуло на невидимой в темноте кочке. – Все хорошо, сейчас мы подберем Джеймса, Мортимера и Уилана, и поедем домой, - стараясь говорить как можно размереннее и спокойнее, я притормозил и пару раз саданул по клаксону. Громогласный звук разнесся над обширным парком, с другой стороны которого раздался выстрел. Алан все так же безучастно буравил взглядом спинку моего сидения, а я хотя бы теперь знал, где искать остальных. - Уже скоро приедем домой, выпьем кофе или чего покрепче и ляжем спать. А завтра все точно будет хорошо… Хочешь закурить? Никотин успокаивает… Да твою же ж мать… - Промчавшись на полной скорости мимо ворот, я ехал вдоль забора, чтобы подобрать остальных с другой стороны парка. Дороги здесь не существовало вовсе, и нас с Аланом швыряло из стороны в сторону. Алану было все равно, а вот моей руке не очень. Видя, что мои старания не помогают ни Алану ни мне, я перестал кого-либо уговаривать и просто позволил себе ругаться сквозь сжатые зубы. И чуть не проскочил то место, где все перелезали через забор. Эти чертовы кусты, зеленеющие даже в конце февраля, загораживали весь обзор! И если бы Джеймс не замахал руками, я бы их вряд ли увидел. Кстати, выглядел он вполне вменяемо, поэтому я с облегчением уступил ему водительское кресло, перебравшись на соседнее. Впереди нас ждала двухчасовая дорога в Аркхэм, а это значит, что можно было спокойно покурить и обдумать план дальнейших действий. Возможно, за это время Мортимеру удастся привести Алана в себя. И кажется, нам срочно нужно где-то раздобыть грузовик соли.
Шерман никогда не любил пользоваться заклинаниями, предпочитая им всегда старый добрый револьвер 38 калибра. Как показывал его опыт, если что-то может пойти не по плану, так обязательно и случалось. А уж если этот план еще и опирался на заклинания, то шанс на успех начинал стремиться к нулю со скоростью света. А нужно было всего-то попасть в музей после закрытия, залезть на стремянку и заглянуть в глаза существу, застывшему в глыбе янтаря, верно произнести заклинание и поменяться разумом с этим существом, внутри которого в данный момент находился разум Джеймса. Потом дождаться, когда на стремянку затащат тело Джеймса, и переселиться в него. В завершении, обменяться с Джеймсом телами, и вуаля! Все готово в наилучшем виде! В музей они попали, стремянку нашли, заклинание выучили. Да что вообще может пойти не так в этом, с виду, совершенно надежном плане? читать дальшеМожет быть, стоило почаще практиковаться в магии, тогда новые заклинания воспринимались бы чем-то обычным, и шансы на успех постепенно повысились бы? Но времени на дополнительные тренировки у них, как всегда не было. Заклинание с самого начала пошло как-то не так, энергия потекла криво и куда-то не туда, Шерман попытался ее выправить, ясно понимая, что делает только хуже. Прервать заклинание было нельзя, и приходилось идти до конца, надеясь только на свою удачу. И вот как раз удача-то единственная его и не подвела… Заклинание сработало, разум Шермана выдернуло из тела буквально за миг до конца каста, и он со стороны наблюдал, как из его глаз и ушей потекла кровь, тело все затрясло мелкой дрожью, оно начало ссыхаться и чернеть, пока не рассыпалось в прах. И единственное, что в тот момент напугало Шермана, осознание, что вместе с этим телом только что погиб разум Джеймса… Но к счастью, разум Джеймса не успел переселиться из глыбы в освободившееся тело. И теперь им придется коротать время тут вдвоем, пока там снаружи друзья не разберутся с этим досадным форс-мажором. Но что странно, вид собственной смерти его не шокировал. Возможно, потому что он не успел почувствовать ту самую предсмертную агонию и до конца осознать, что его тело погибает безвозвратно. Шерману приходилось видеть много разных смертей в своей жизни. И сейчас для него это была еще просто одна чья-то смерть. Он ощутил лишь легкую досаду, как от потери любимой вещи. И где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что нормальные похороны ему не светят. Чтобы не углубляться в рефлексию, Шерман завел разговор с Джеймсом. А поговорить было о чем, в конце концов их товарищ просидел тут целых шесть дней, без всякого сообщения с внешним миром. И Шерман сейчас неплохо представлял каково ему было. Сам бы он скорее всего уже дня через три повредился рассудком, и удивительно, как все это выдержал Джеймс. Благо, команда у них была отличная. И ждать пришлось не долго. Совсем скоро на стремянку затащили тело Джеймса, и Шерману удалось заглянуть ему в глаза, чтобы повторить заклинание переноса разума. В этот раз все получилось лучше, если не считать, что в теле Джеймса теперь оказалось два разума. «Что ж, хоть не в глыбе янтаря», - философски рассудил Шерман и предоставил Джеймсу полное право распоряжаться своим собственным телом. Но ощущения было довольно странные. Ты жив, у тебя есть тело, оно ходит, дышит, чувствует, но ты не делаешь ничего, чтобы им управлять. Ты не поднимал руку и не касался янтарной глыбы, а оно сделало это за тебя, и ты чувствуешь холод под пальцами. Ты не собирался идти, говорить, вести машину. А оно это делает по велению своего настоящего владельца. Ты просто хотел поглубже вдохнуть холодный воздух, закурить, ощутить на губах горький вкус табака, а тело просто дышит, как обычно, потому что это ты сейчас застыл в ожидании, без права сделать хоть что-нибудь, это только тебе сейчас приходится всего лишь наблюдать со стороны, изнутри чужой головы. А остальным не до того, остальным некогда останавливаться и созерцать. Им нужно срочно решать проблему. И ты бы с радостью оказался на их месте, потому что это всегда лучше, чем просто наблюдать и ждать. Как будто застыв в глыбе янтаря, не иметь возможности что-то сделать, и просто смотреть, как невыносимо долго тянутся минуты, складываясь в дни, считая которые ты просто сходишь с ума, от неизвестности, от невозможности выбраться, от вынужденного безнадежного ожидания, которое тебе только и остается… Так, стоп, не углубляться в рефлексию… Быть гостем в чужом теле все-таки легче, твоя тюрьма может двигаться, говорить, и ты все это чувствуешь, как будто находился в своем теле, вот только управлять им не то чтобы не можешь, а сознательно не хочешь, чтобы не мешать хозяину рулить. И решать твою проблему. А курить хотелось. Ой как хотелось. И выпить, просто один глоток дрянного обжигающего виски. Но Джеймс был на удивление правильным и непоколебимым в своих предпочтениях человеком, поэтому не пил и не курил ни при каких обстоятельствах. И чтобы совсем не впасть в хандру Шерман его периодически донимал, предлагая либо закурить, либо выпить. Может просто пройтись в какой-нибудь бар. Но только так. Перехватывать управление чужим телом он не собирался. Ночь принесла необходимый отдых. Измученное тело уснуло довольно быстро, а вместе с ним и разум Шермана погрузился в спасительную от размышлений дрему. Утром с новыми силами взялись за решение проблемы. Перед этим быстро выпив по чашке кофе… Господи, Джеймс, спасибо, что ты хотя бы пьешь кофе! Пробежались по товарищам, разбирающимся в магии, прикинули пару вариантов, как вынуть из тела Джеймса разум Шермана и куда его после этого девать. Отправились искать тех, кто может с этим помочь. И это было хорошо. Привычная беготня и размышления о деле отвлекали от назойливых неприятных мыслей. Пару раз Шерман даже порывался, по привычке что-то сделать, но вовремя вспоминал о своих ограничениях, оставалось надеяться, что временных. Никогда не связывайтесь с высшими и потусторонними существами для решения своих проблем, или исполнения своих желаний. Каждый раз, когда Шерман был вынужден прибегать к этим вариантам, результат становился еще хуже, чем мог бы быть до этого. Но иногда других решений действительно нет. Хотя сам Шерман уже потихоньку пытался настроить себя на мысль, что сегодня может быть его последний день. Вообще все легко могло было закончиться еще вчера, но тогда бы он просто умер, не успев толком ничего осознать. Пожалуй, так было бы легче… К вечеру все-таки смогли отыскать демона Баэля, который любезно согласился помочь за небольшую плату. Он обещал создать для Шермана новое тело, переселить туда его разум всего лишь за возможность однажды на час безраздельно воспользоваться этим самым телом. Всего один час в теле человека. Так мало. Что вообще можно успеть за эти время? Сходить в соседний магазин? И в тоже время очень много, если ты готов и знаешь, что делаешь. Что планировал Баэль, Шерман не знал. Но оставалась надежда, что все-таки что-то не очень разрушительное, то, что однажды они смогут предотвратить, остановить или исправить. Для проведения ритуала требовалась человеческая жертва. Из чего-то же нужно было создавать новое тело. Было неприятно признаваться себе в этом, но у их команды уже был отработанный план на этот случай: подыскать в доках какого-нибудь забулдыгу… Утешать себя можно было только одним, что ему не сегодня так завтра перережут глотку за кружку пива его же товарищи, а так он спасет жизнь одному из тех, кто делает для этого города немного больше… Жертва в доках отыскалась быстро. Очередной желающий поживиться за чужой счет с ножом в руке. Невезучий тип, который сам не ожидая, внезапно превратился из нападавшего в жертву. Но что он мог сделать против четверых. Ритуал проводили в круге черных сосен, на том самом алтарном камне, который они обнаружили еще полгода назад в ходе одного расследования, когда пытались понять, что за звуки флейты доносятся из леса. Что ж, кто играет на флейте, они тогда так и не выяснили, но теперь был их черед проводить здесь кровавые ритуалы. Связанного положили на алтарный камень, Джеймс держал его голову, прижимая ладонями виски, Уилан должен был вырезать сердце жертвы ритуальным кинжалом. Рядом в предвкушении стоял Баэль. Привыкнув за весь день находиться как бы в стороне от всего происходящего, Шерман безучастно наблюдал за ритуалом, не до конца осознавая, что сейчас решается его собственная судьба. Даже сердце билось размеренно и четко. Что поделать, если находишься в теле довольно хладнокровного человека. Он просто смотрел, как Уилан заносит руку с кинжалом, вспоминая, что пару месяцев назад практически точно так же сам приносил в жертву такого же бедолагу, чтобы спасти жизнь Уилану. И это было намного более нервно, потому что в его руках была чужая судьба… Додумать Шерман не успел, потому что в этот момент кинжал погрузился в тело жертвы, а сердце Шермана пронзила ослепительная боль. Его бросило в жар, а потом в холод. Тело содрогалось в предсмертной агонии, и Шерман чувствовал, как раз и навсегда утекает его жизнь. Без возможности что-то напоследок сказать или сделать, просто чувствуя все до последней капли. Где-то на краю сознания затихал чей-то предсмертный крик, и вместе с ним затихала агония, позволяя наконец чувствовать холод неровного камня под лопатками, боль затекших, связанных рук… Наверное, если бы он мог кричать, он бы кричал все это время, но рот был надежно заткнут тряпкой. Когда наконец вернулось зрение, Шерман увидел рядом бледного Уилана, с подрагивающим в руке окровавленным кинжалом, сосредоточенного Джеймса, и вполне довольного Баэля, который фамильярно потрепав его по щеке с улыбкой сообщил: - Помни про наш уговор. Ты отдашь мне это тело в любое время на один час, - а потом развернулся и легкой походкой ушел в чащу леса. Шермана развязали и помогли подняться с камня. Измученное тело слушалось с трудом. Но не говоря ни слова, он сделал один неверный шаг, второй, и почувствовал, как начинает потихоньку осваиваться в этом теле, как когда надевают новую перчатку, постепенно расправляя ее по руке. Он шел неуверенной, но упрямой походкой к машине, в которой остались его вещи. Сдирая с себя по пути старую засаленную одежду, мокрую от пота и крови. Ночной мартовский ветер тут же остудил кожу, и как же от этого было хорошо. Холодный воздух обжигал легкие, а Шерман дрожащими руками рылся среди вещей в машине, отыскивая свои сигареты и фляжку. Виски там оставалось всего на один обжигающий глоток, но каким же он был отрезвляющим. А вот курил Шерман долго, стоял оперевшись о холодный металл автомобиля пылающим телом, глубока затягивался, и снова и снова проживал ту самую предсмертную боль. Как будто чувствуя не только, как стальное лезвие пронзает грудь, а как магия раздирает все внутренности, разрушает каждую клетку, иссушая, выпивая жизнь до капли, пока не останется только прах. Его не трогали, просто молча ждали, и наблюдали из далека. Мысли больные и осязаемые начали потихоньку отпускать уставший разум, когда Шерман выкурил уже добрые полпачки сигарет. Жар начал потихоньку спадать и тело бил легкий озноб. Пора было одеваться и убираться из этого места к чертовой матери…
- Шерман, привет! Ну что, как у вас дела с расследованием? - Да не волнуйся, все под контролем. - Под контролем? - Долго объяснять, срочно нужен грузовик соли…
читать дальше- Ну что? С делом разобрались? - Да, только вылез один нюанс… - Какой нюанс? - Долго объяснять. Ты не волнуйся, все под контролем. - Эй, а куда вы сейчас? - Воровать психа из лечебницы…
- Привет, Шерман! Ну как ваш там нюанс? - А? Да все в порядке. Только я – не Шерман. - В смысле? - Ты не волнуйся, сейчас Шермана вытащим, и все будет под контролем. - Вы опять в лечебницу? - Нет, в доки. Срочно нужен преступник. - Какой? - Которого не жалко.
- Шерман, это ты? - Ну да… - Что у вас там с делом-то? - Да все нормально. Не волнуйся. - Т.е. вы его закончили? - Ну да… - Ты куда-то торопишься? - Да нужна срочно пожарная машина. - Где-то пожар? - Да нет. -А что тогда? - Да долго объяснять. Не волнуйся. Все под контролем.
Сойер не планировал заходить в «Типси Бэй». Он знал, что Абигейл сегодня там не выступает. Просто проезжал мимо, возвращаясь с важных переговоров, и решил заглянуть на огонек. Надо было пропустить стаканчик и расслабиться. Последние недели выдались напряженными, еще и этот надоевший февраль все никак не желал заканчиваться… читать дальшеПервое, что он услышал, войдя в зал, это негромкий перезвон гитары. Абигейл сидела на высоком стуле на сцене, и, небрежно наигрывая на гитаре, пела что-то про отель, ночные этажи, какие-то сны. Сойер присел на свое обычное место, сделав знак официанту, чтобы подавал, как всегда. Он считал себя эстетом. Предпочитал хорошую живопись, красивую музыку и первоклассный вокал. Абигейл, как она сама признавалась, никогда не входила в список лучших. Но тем не менее, ее песни вызывали в его душе ощущение уюта и умиротворения. Ему казалось, что она обнаженная сидит на краешке кровати, привычно прижимая к себе гитару, и негромко мурлыкает песню только для него. А он лежит рядом, курит и ждет, когда она закончит, чтобы продолжить то, на чем они остановились или пойти на второй заход… Он закурил и подумал, как же прекрасно, что интуиция тебя никогда не подводит. Даже в таких мелочах, как просто приятный вечер. Однако, что-то его все-таки настораживало. Он мельком осмотрел зал. Немногочисленные завсегдатаи буднего вечера, слушали музыка, пили, негромко переговаривались… Кроме одной разношерстной компании. Пятеро мужчин, судя по всему, выпивавшие тут уже какое-то время, выглядели несколько помятыми и находились в какому-то нервно-азартном состоянии. Переговаривались они негромко, да Сойер и не пытался подслушать их разговоры, но они то и дела бросали быстрые взгляды то на двери, то на Абигейл, то на остальных посетителей. Один из них, с глубокими шрамами на лице, давно нестриженными волосами и одетый в какую-то видавшую виды кожаную куртку, поймав на себе взгляд Сойера, оценивающе взглянул в ответ, бросил быстрый взгляд на Абигейл, одним махом опрокинул свой стакан и неспешно направился к сцене. Абигейл как раз закончила песню и подкручивала один из колков, когда он, взобравшись на сцену, без каких-либо лишних слов приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал прямо в губы. Потом вернулся к своему столику, отсалютовал Сойеру полным стаканом и снова выпил. Сойер неотрывно следил за всей этой сценой от начала и до конца. Но даже сигарета не дрогнула в его пальцах. Он по праву гордился своим хладнокровием, которое не раз помогало ему в его непростой карьере и создавало репутацию опасного человека. К тому же, мало ли как самоубийца хочет выпендриться перед смертью. Ни что не мешало Сойеру чуть позже спокойно выйти покурить и пустить этому пьянчуге пулю в затылок. В это время Абигейл отставила гитару, спустилось со сцены и направилась к тому же столику. Неспешно подойдя к этому типу, она, стрельнув взглядом в сторону Сойера, впилась в его губы жарким поцелуем. Кажется, тот на миг замешкался, не ожидав такого ответа, но тут же, привычно приобняв ее за талию, притянул к себе. - Быстро убрал от нее свои поганые руки и отошел! Пока я не продырявил тебе башку, – как будто со стороны услышал Сойер чей-то грозный рык. И тут же понял, что стоит, тыча в их сторону взведенным револьвером, а сердце бешено колотится в висках, заглушая все вокруг. Настолько сильно вывести его из себя до сегодняшнего дня удалось всего двум людям, и это было последнее, что они сделали в своей жизни. Время тянулось неимоверно медленно, казалось, все вокруг застыли, особенно тот тип, все еще прижимавший к себе Абигейл. Сам Сойер с удивлением для себя обнаружил, что почему-то медлит. Возможно, не желает запачкать даму брызгами чужих мозгов. В это время дверь зала открылась, как в замедленной съемку, и внутрь вошли двое полицейских. Сойер прекрасно понимал, что сейчас выглядит отличной мишенью, но ему было плевать, хотелось сначала стрелять, а потом задавать вопросы. Но то ли чутье его сегодня все-таки подвело, то ли ситуация вообще вышла за все приличные рамки, потому что, увидев полицию, эта пьяная компания с каким-то азартом смертников бросилась к выходу, с разгона налетев на представителей закона. Завязалась драка. Тот тип довольно бесцеремонно схватив Абигейл за руку, потянул ее за собой, за что получил в ответ звонкую оплеуху. Такую, что у Сойера заныли зубы, от воспоминания, как он однажды сделал тоже самое. Сойер с удивлением обнаружил, что от ярости не осталось и следа, он аккуратно спустил затвор, убрал револьвер и спокойно сел на свое место. Толпа еще какое-то время побушевала у дверей, а потом вывалилась из зала, увлекая за собой полицейских. Абигейл, видимо, исчезла с ними. Сойер закурил новую сигарету и заказал кофе. Варили его здесь отвратительно, но Сойер всегда пил кофе, когда требовалось о чем-то серьезно подумать… Итак, что она нашла в этом типа? Внешность? Возможно. Если не считать шрамов и довольно распущенного вида. Но обычно немытые алкоголики Абигейл интересовали мало. Деньги? Нееет. Их у это типа отродясь не водилось. Может быть секс? Сойер никогда не сомневался в своей мужской силе, и многие девушки могли это подтвердить. Тогда что? Сойер закурил следующую сигарету и залпом осушил поданную чашку с кофе. Может быть дело не в нем, а в ней? Ее явно заводит опасность. А он выглядит так, как будто не может перейти дорогу, чтобы не попасть в неприятности. Хех, но что может быть опаснее, чем быть мафиози?! Не на перестрелку же ее с собой брать, чтобы вернуть ее внимание… Внимание. Точно. В последние месяцы он явно замотался со своими делами, навещая ее все реже и реже. Конечно, ей захотелось его раздразнить. Тем более, последняя встреча окончилась скандалом, когда она пропала на несколько недель, даже не соизволив предупредить, а он, как мальчишка днями напролет торчал у ее дома, чтобы при встрече с лихвой получить такие обвинения, которыми могут раскидываться только обиженные женщины. Что ж… Сойер поправил пиджак, бросил на стол банкноту, встал и не спеша вышел из бара. Он твердо решил отложить на время свои дела, и с завтрашнего дня попытаться отвлечь Абигейл от ее нового увлечения. Конечно, на перестрелки он ее брать не собирался, да и разборок никаких в ближайшее время не предвиделось. Все предпочитали договариваться с ним, Кларком Сойером, лишь мирными способами. Но скорее всего он окажется прав, если скажет, что поездка в другой город, прогулка по бутикам и дорогим ресторанам - способны отвлечь любую женщину от любых сумасбродных идей…
С прошлого Дня Середины Лета со мной происходит что-то странное. Началось все незаметно, я стал каким-то рассеянным, забывчивым, из памяти выпадали какие-то моменты, о которых мне потом сообщали. Говорили, что я в эти минуты вел себя не как обычно. Я списал все на усталость, нервное напряжения и перепады погоды. Постарался по возможности побольше отдыхать, пил витамины, следил за режимом сна. Но проблема не уходила. читать дальшеИз моего дня просто пропадало несколько минут. Иногда я этого вообще не замечал, а иногда обнаруживал себя в другом месте, занятым другими делами. И такие ситуации происходили все чаще и чаще. Интересно, что обнаруживал я себя недалеко от церкви Спасения Души, хотя обычно я к ним захожу редко, и вообще в свое время считал их чуть ли не оплотом демонического зла. Я даже проверил, не вселился ли в меня какой-либо демон, но заклинание четко показало, что демонов нет. Это уже радовало, и я решил на время отложить эту проблему, тем более, что близился День Середины Лета, и дела прибавлялись с такой же скоростью, с какой приближался праздник. Было просто уже некогда обращать внимание на себя, да и мне это пока не сильно мешало. Единственное, мне несколько раз нужно было поговорить с моим сыном или с матерью-настоятельницей Ордена, и каждый раз приступ случался при встрече с ними. Конечно, решить нужные вопросы я не мог, хотя мне говорили, что я долго о чем-то с ними беседовал, и вообще неплохо проводил время… Но вот конкретно я всего этого не помню. И поговорить с ними об этом мне так ни разу и не удалось. А королева все это время ходила суровая и сдержанная, скрывая за этим свою какую-то глубокую печаль, о которой мне не рассказывала. Но я понимал ее, бремя королевской власти в Каэр-Мирддине тяжело, столько проблем вокруг, что ее состояние меня не удивляло. Снова истончается щит, несколько раз пытались осквернить источник, дракон этот еще над городом никому покоя не дает. Я ругаю королеву за то, что она не делится своими проблемами, но по сути сам делаю тоже самое. И следовало раньше сообщить кому-нибудь, что со мной происходит, потому что из-за этого я потерял буквально полдня во время праздника, а мог бы узнать раньше и помочь королеве найти другой решение… Мое утро началось с посещения кладбища, все-таки Люк умер именно в этот день. Затем я зашел по делам гильдии в библиотеку, на выходе из которой меня поймал Артурио… В следующий момент я понял, что стою уже на площади, вокруг меня какие-то люди, которые что-то срочно от меня хотят, и королева, устремив на меня свой суровый взгляд, спрашивает: «Мерлин, что с тобой происходит?» Я отхлебнул из своей верной фляжки и попытался ей объяснить. Благо, она довольно быстро что-то поняла в моих путаных объяснениях, сказала, что нужно что-то проверить, и умчалась искать Артурио, который внезапно вынырнул из толпы рядом со мной… Когда приступ закончился, я обнаружил себя в таверне рядом с мистером Тоддом, который судя по всему уже довольно долго мне рассказывал про какую-то пьесу, которую планирует поставить в честь праздника, и судя по всему я даже согласился сыграть там какую-то роль. Солнце уже начинало клониться к закату, а значит я потерял несколько часов. Рядом стояла королева, которая сообщила, что нужно срочно собирать отряд для битвы с драконом, и снова завертелся привычный круговорот дел. Единственное, что осталось мне от пропущенного времени, это ощущение легкости летнего праздника, приятного отдыха и теплого общения, удовлетворения от успешно завершенного дела и безмятежности… Поэтому привычные дела мне показались таким непомерно давящим грузом, что невозможно было даже толком вздохнуть, но расслабляться было некогда, нужно было срочно выступать. Благо, в нашем славном Каэр-Мирддине нет недостатка в сильных воинах, крепких телом и духом, готовых жизнь положить ради великого дела. От добровольцев не было отбоя, они буквально вставали в очередь у ворот, ожидая, когда основному отряду понадобится подкрепление. Бой состоялся, он был тяжелым и погибло немало славных героев, но дракона мы все-таки победили! Ура! Честь и хвала! Теперь можно было выдохнуть и заняться лечением ран выживших, и решить вопрос с павшими. Всем участвовавшим в бою полагалось рыцарское звание. А всех погибших следовало воскресить, о чем я договорился с магами, и мы назначили ритуал воскрешения на завтрашний день. Но победа над драконом не порадовала королеву. Нет, конечно, внутренне она была рада, но какие-то еще заботы не давали ей покоя. Она лишь сказала, что щит над городом снова истончается, и нужно создать крестраж, а для этого нужна жертва. Я сказал, что согласен с любым ее решением и всегда готов ей помочь. Она ответила, что не сомневалась в этом, и снова упорхнула по своим делам. А я задумался, что человеческая жертва – это так серьезно, даже при том, что конечно каждый день кто-нибудь умирает, но жизнь слишком ценна, чтобы отбирать ее еще и насильно, даже ради общего блага. И нет ли какого-то другого способа… Но от этих размышлений меня отвлекли, сообщив, что нужна моя помощь в ритуале по защите магического источника. Ритуал подготовили без меня, но была необходима дополнительная магическая поддержка. Как же все-таки прекрасно, что у нас столько помощников, готовых служить во благо Каэр-Мирддина, способных решить те проблемы, которые проходят мимо тебя по тем или иным причинам… по тем или иным… А потом королева отправилась проводить ритуал по восстановлению щита, и сказала, что позовет меня, как только я понадоблюсь. И я остался ненадолго у магического источника. Эта прохлада, хрустальный звон воды, буквально наполняющий магией все вокруг, госпожа Магия, выглядевшая немного усталой после сегодняшних забот… Я ведь к ней сегодня так и не зашел, хотя собирался это сделать еще утром. Все было устало и спокойно… даже как-то слишком спокойно… Ведь в это самое время королева проводила ритуал и явно задерживалась. Я бросился ее искать, но как только нашел успел только спросить, как прошел ритуал, и сразу увидел тело матери-настоятельницы, лежащее на земле. И тут же все понял по глазам королевы. «А уже все», - ответила она мне с грустной решимостью. На мой вопрос, почему именно ее, королева наконец-то выдохнула и рассказала мне все. Что орден нарушает хрупкий баланс в королевстве, что участились нападения нелюдей, и договориться, чтобы мирно закрыть орден, скорее всего не удастся, потому что это дело их жизни, и они от него просто так не отступят, и тогда вероятно уйдут в подполье, что поэтому орден нужно уничтожить, и мать-настоятельница была первая, как глава ордена, что рыцаря леди Никандру тоже не нужно воскрешать, и что постепенно королева доберется до всех остальных… Но в ордене мой сын! Как же он?.. Наверное, я никогда не испытывал каких-то особых отцовских чувств к Артурио. Согласитесь, сложно считать себя отцом, когда перед тобой стоит взрослый молодой человек со своими планами и мечтами. Да, я согласился, что он мой сын, тем более, что были неоспоримые доказательства, да, у нас были теплые дружеские отношения, но где-то в глубине души я всегда считал себя самозванцем, занятым другими более важными делами… И только сейчас, когда ему угрожает, понял на сколько он на самом деле для меня важен. Я бросился, чтобы срочно найти его. На площади уже собралась толпа, чтобы услышать речь королевы, знаменующую окончание праздничного дня. Я даже успел заметить, как королева, поднимаясь на помост, украдкой смахнула со щеки слезу, а потом столкнулся с Артурио… И это было последнее, что я помню из того дня.
Как же приятно жить! Как хорошо, когда у тебя есть тело, которое тебя слушается и вообще довольно свободно в передвижении и выполнении своих желаний. Можно пойти куда-нибудь прогуляться, немного выпить, потанцевать с девушками, а то и в картишки с кем-нибудь перекинуться, тем более, что на дворе середина лета и канун большого праздника, праздновать который все начинают еще загодя. А уж девушки какие замечательные и нарядные вокруг, за такими хоть в ад, хоть в рай, хоть на кладбище!читать дальше Одна из них вообще оказалась смотрительницей местного кладбища! С ней-то я и решил сыграть партейку-другую. Ну а что? Не отказывать же симпатичной девушке? Нюх у меня на удачные дела отличный! Псоглавцы – они ж какие, все чуют! А еще мне местный призрак одно правило секретное рассказал. Так что я садился играть во всеоружии. Тем более, что выиграть в эту игру можно все, что угодно: жизнь, власть, богатство, тайну, заклинание, проклятие, силу… Ну и проиграть, конечно, тоже. Вот я и проиграл… Подвел меня сегодня мой нюх, наверное, медовуха паленая попалась. В общем, проиграл я душу, да не свою, а того, кто меня в своем теле носит… Неловко, конечно, получилось. Не вежливо как-то с моей стороны. Тело-то у нас одно, и душа одна, его, а без души тело может и помереть быстренько или какой-нибудь демон его займет, что еще хуже. И будет нас уже трое, а демоны – они соседи не очень приятные, знаете ли. В общем решил я отыграться, но уже на следующий день, когда проснулся и понял, что натворил. Проблемка была одна, конечно, хозяину его тело тоже нужно было, и мне приходилось его уступать, но, когда ко мне подошел брат Кларк, все само собой встало на свои места, и мы занялись общим нужным всем делом. Тело-то это принадлежало его отцу, так что у него были и личные мотивы, помимо благородного: помочь основателю святого Ордена Спасения Души в его ситуации. Но даже брат Кларк не спасал меня от некоторых трудностей: вокруг все время возникали какие-то люди, которые звали меня Мерлином, что-то от меня хотели, не верили, что я – это я, и всеми силами пытались от меня допытаться правды. Но это же и была правда. Я – Амброзиус, аватар Святого Христофора основателя Ордена Спасения Души, и называться какими-то другими именами не намерен. Это же будет вранье, а врать святому человеку не положено, да и не по душе мне это дело, если честно. Подошел и спокойно сказал всю правду человеку, как есть, на духу, а не вот эти все хитрости, придумки. Зачем врать? Но мне упорно не верили. Иногда подходила сама королева, и тогда приходилось тело возвращать его хозяину, дела-то государственные никто не отменял. А так бы мы вообще быстро бы с братом Кларком во всем разобрались! Тем более, что дело было довольно простое: найти смотрительницу кладбища и сыграть с ней в карты. Правда, души у меня для ставки больше не было, пришлось исхитрятся. Но она согласилась пойти на уступки и сыграть на что помельче, если мы проведем ритуал, который позволит ей и днем ходить. Я удивился, и мы с ней прошлись под ручку по солнечной площади. Я ей показал и объяснил, что для этого не нужно никаких ритуалов, а все просто делается, берешь и идешь. Но оказалось, что она – вампир, а вампиры днем могут ходить только в День Середины Лета, а она хочет еще и в остальные дни тоже. Но мы же на то и Орден Спасения Души, чтобы помогать душам жить спокойно и счастливо. Счастливые души же они какие, живут себе мирно и зла никакого не творят. Вон сколько в королевстве существ уживается бок о бок с людьми. Красота! В общем, мы с ней договорились, а еще взяли с нее слово, что она ни днем, ни ночью до смерти никого кусать не будет. Она, кончено, согласилась, куда ей было деваться, и мы отправились проводить ритуал. Благо, что весь Орден был готов помочь нашей проблеме. Так что ритуал прошел чисто и гладко. Оставалось сыграть в карты и отыграться. Я рассказал брату Кларку про секретное правило. И он решил играть за меня. Что ж, если молодому человеку везет в картах, то почему бы и нет. Самоотверженность в почете в нашем Ордене! При свете дня игра оказалась намного проще и незатейливее, для проигрыша или выигрыша нужно было вытянуть всего-то несколько карт. И кто ее такую придумал, даже насладиться толком не успеешь, а уже проиграл. Сыграли мы три раза, прежде чем выиграть. И секретное правило нам не пригодилось. Ну что ж, оставим про запас, возможно еще что-то потребуется выиграть у этой милой девушки. Но лучше в карты, конечно, не играть. Грех это, и от лукавого. И никакая святость не спасет от проигрыша.
Шерман любил гулять со Сьюзи в парке развлечений. Шум толпы, вечно гомонящие дети, веселая музыка – все это успешно отвлекало от назойливых мыслей. Но не сегодня. Сегодня ему непрестанно казалось, что за всей этой веселой рождественской пестротой прячется что-то особенно опасное и неизведанное, нависает своей громадой скрытое огнями города, расползается щупальцами между праздничных лотков, незаметно подкрадывается, неусыпно следит и ждет удобного случая. Вдруг за спиной раздался хлопок, толпа охнула и на миг замолкла, Шерман инстинктивно дернулся выхватить пистолет, но люди снова весело заговорили. Ничего особенного, просто у кого-то неожиданно лопнул воздушный шар. Ничего особенного… читать дальше- Ты сегодня какой-то дерганный, - заметила Сьюзи спокойно вышагивая рядом. - Устал просто. Не спал почти. Он опустился на ближайшую скамейку. - Может, тебе в отпуск съездить? Я сейчас, – не дожидаясь ответа, сестра выудила у него из кармана немного мелочи и моментально скрылась в ближайшей толпе. Шерман вздохнул. Он сам подумывал об отпуске, но всегда возвращался к одному выводу. От себя не убежишь. От всех своих мыслей, кошмаров, воспоминаний и страхов. Они как будто поджидают удобного момент, и всегда приходят, когда ты меньше всего к ним готов. Сьюзи вынырнула из толпы с двумя стаканами горячего яблочного сидра, и продолжила, как будто и не прерывалась: - Ну а что? После того, как ты вернулся от Маргарет, ты был прям бодрячком! - Даа, на ее домашних пирогах и запеканках кто угодно быстро поправится, - улыбнулся Шерман. А сам вспомнил, как они спешно уезжали из Аркхэма, стараясь подальше увезти Рене. Без денег, без вещей, кружным путем через Бостон, лишь бы успеть на поезд пока не засекли люди Пирса. И как он метался в бреду из-за раны, и буквально снова и снова видел, как открываются двери купе и вваливаются головорезы Пирса с оружием на перевес. Снова и снова… Сьюзи уселась рядом, попивая свой сидр, и продолжила безостановочно говорить. - Тут классный сидр варят! Сразу так тепло становится и ощущение рождества появляется. А то этот бесконечный дождь уже надоел, вообще все удовольствие портит, как будто и не зима уже… Шерман молча отпил из стаканчика. Сидр действительно был хорош, хотя немного алкоголя ему бы не помешало. Но пить не хотелось, вообще ничего не хотелось. - Кстати, а когда ты меня возьмешь на «дело»? – понизив голос на последнем слова, спросила Сьюзи. – Так и представляю, как ты проводишь ритуал там, читаешь заклинание, а я отстреливаю всяких зомби, чтобы они к нам не лезли… - Когда ты научишься ровно держать револьвер, и при отдаче не задирать ствол в потолок. И плавно нажимать на курок, а не дергать его… - Ну началоооось… Уже прям и помечтать нельзя. В голове всплыли воспоминания о давних событиях в Инсмуте, когда им приходилось держать огневую оборону против лезущих отовсюду рыболюдей. И как тогда полегла большая часть отряда, а ему еще потом долго снились эти тупые рыбьи морды. - Я думаю, что вообще зря тебя во все это втянул, - пристально посмотрел Шерман на сестру. - Да ладно… эй, ты чего так на меня смотришь? - Все нормально, - Шерман потер уставшие глаза и отвернулся, - просто недавно вдруг накатило, и я понял, что не помню твое лицо. - Что совсем-совсем? - Совсем-совсем. - Пф, нашел из-за чего переживать, - отмахнулась Сюзанна со своей подростковой беспечностью. - Подумаешь забыл: пришел, увидел и вспомнил. Делов-то! Или пошли вон сфотографируемся вместе, будешь с собой это фото носить, на случай непредвиденных обстоятельств. - Сьюзи! – повысил голос Шерман, чтобы прервать этот нескончаемый поток слов. - Пойми, это не игрушка и не парк развлечений. Это реальная опасность, которая может грозить реальной смертью! Или чем-нибудь еще похуже… - Пф, подумаешь «реальной смертью», - явно надулась девчонка, - все равно однажды умирать… - Но я хочу, чтобы это случилось с тобой очень и очень нескоро! - Дааа, когда я буду немощной и выжившей из ума старухой! Ну спасибо! Уж лучше погибнуть, защищая других, чем прожить долгую, но бессмысленную жизнь! - Ох, ну почему сразу бессмысленную?! - Да потому что! И вообще, даже если так, где гарантия, что долгую? Где гарантия, что в один прекрасный день какой-нибудь придурок не проведет ритуал, и какие-нибудь щупальца не поглотят весь город! Вместе со мной! Шерман замер. В голове очень ясно вспыхнули воспоминания той ночи, когда, пытаясь снять проклятие с Рене, они разрушили целый город. - …А я даже не буду знать, что произошло и от чего умерла! – продолжала злиться Сьюзи. – Ну уж нет! Эта жизнь и без того довольно опасная штука, и когда придет время, я хочу быть готова! Шерман отставил свой стаканчик на скамейку. А затем молча прижал сестру к себе. Нестерпимо захотелось почувствовать ее тепло, вдохнуть запах ее волос, понять, что прямо сейчас она здесь, рядом с ним, а не проваливается в разломы мостовой, умирающего города, в ту удушающую бездну, в которую периодически проваливается в своих снах он сам. - Дуэйн, прекрати! – задергалась Сьюзи, и он разжал руки. – Предупреждать же надо! Я из-за тебя все расплескала! - На, возьми мой. - Спасибо, - она взяла протянутый стаканчик и уселась поудобнее на скамейку. – Зря ты не стал пить. Очень вкусно. - Я рад, что тебе нравится. Пей. Пару минут стояла блаженная тишина, а затем Шерман спросил. - Ты помнишь Джорджа? - Нет, ты же не знакомишь меня со своими друзьями. - Нашего старшего брата Джорджа, который живет в Солтвиче. - А у нас есть брат? И ты мне ни разу про него не говорил?! Или он только недавно нашелся? Или что-то случилось? - Нет, ничего. - Но ты же почему-то спросил! - Это не важно. - Ну вот! Теперь ты начинаешь задавать странные вопросы, а объяснить мне ничего не можешь! Ну спасибо! Зачем вообще тогда спрашивал?.. Сьюзи снова надулась, уткнувшись в стаканчик с остывшим сидром. Прогулка сегодня явно не задалась. К счастью, остывала она так же быстро, как и вспыхивала. Так что через минуту она вскочила, зашвырнув оба стаканчика в соседнюю урну и жизнерадостно спросила: - Ну что? Пошли в тир? - Нет, тир – это последнее место, куда мне сегодня хочется тут идти, извини. - Ну ладно. Тогда на аттракционы? - А это вполне сойдет, - слегка улыбнулся Шерман. - Пошли тогда купим сладкой ваты и покатаемся на колесе обозрения? Уже почти стемнело, сейчас начнут зажигаться огни. Хочу посмотреть! Сьюзи вертелась в кабинке аттракциона стараясь получше рассмотреть все вокруг и болтала, болтала, болтала… - О! Смотри какие там дома! Интересно, кто там живет. Я бы хотела в таком пожить… Или нет. Дом не удобно. Лучше вон там. Там богатые квартиры. И улица яркая, и магазины, и вообще все красиво. Вон какая-то леди из машины вышла. Вот стану известной охотницей на нечисть, будут меня все уважать и платить большие деньги, и я буду там жить… Обычно болтовня Сьюзи успокаивала Шермана, помогала отвлечься от тяжелых мыслей. Но сегодня он ее не слышал, как будто их разделяла толща холодной воды. Имел ли он право решать, кому жить, так лихо и без оглядки разменивая жизнь одной единственной маленькой девочки на жизнь целого города, в котором жили сотни таких же маленьких девочек?.. - О! Дуэйн, смотри! Туман с Мискатоника ползет. Даже видно, как он наползает, как будто здоровенные щупальца! Шерман вздрогнул, и пальцы сжались на холодном поручне. Это немного отрезвило. Сьюзи была права, щупальца тумана медленно надвигались на город, расползаясь по многочисленным улочкам, заполняя освещенный желтыми фонарями Аркхэм. Снова вспомнился гибнущий Солтвич. И Шерман вдруг подумал, что тоже самое действительно может произойти и с Аркхэмом. И что спасал он на самом деле не маленькую девочку Рене, а свой родной город, со всеми его жителями. Потому что, кто знает, чтобы произошло, доведи Пирс свое дело до конца… Шерман вдохнул холодный ночной воздух, и ему показалось, что впервые за последние несколько дней он наконец-то может дышать. Да, пришлось кем-то пожертвовать. Да, он бы не хотел оказаться на месте этих людей. Но другого выхода не было. Всегда приходится чем-то платить. «Ты мог бы просто убить Рене, - встрял незваный внутренний голос. – Просто увеличенная доза успокоительного, и все. Она даже не узнала бы, что умирает». «Не мог бы... Кем бы я тогда был?» Но он действительно однажды был на этой грани, потеряв последнюю надежду. Он снова взглянул на Сьюзи, как она вертит головой, пытаясь получше разглядеть окрестности, за оставшееся время аттракциона. «Ты мог бы просто убить Рене, и не было бы всех этих бессмысленных жертв», - твердил голос. «Не мог бы!» Он закурил, шагнув из кабинки колеса обозрения, вслед за Сьюзи. Вдохнул привычный горький дым, выдохнул, и снова вдохнул, но уже холодный сырой Аркхэмский воздух. Вокруг толкались неугомонные дети и веселые родители. Сьюзи повисла на его руке, куда-то его увлекая… Понял ли он за этот вечер что-то особенно важное? Наверное, нет. Стало ли ему легче? Скорее, да. Прогулки со Сьюзи по парку развлечений все еще оставались самыми важными в его сумасшедшей, изнуряющей жизни.
читать дальшеШерман сидел на своей кухне и курил, стряхивая пепел в одну из немытых чашек. С отъездом Рене в доме стало как-то холодно и пусто. Можно было снова ходить в обуви, не вытирая ног, курить, где хочется, и спокойно жить своей холостяцкой жизнью. Но удовольствия это не приносило. Рене требовалось немного, но тот минимальный порядок, который Шерману пришлось навести, внезапно напомнил прошлое, когда отец был еще жив, когда мать зорко следила за чистотой, когда в доме было всегда хорошо, даже если никого не было. За эти несколько недель Шерман как будто заново осознал, почему люди стремятся к семейной жизни, какому-то определенному укладу быта и созданию уюта. Вспомнил, что когда-то со своей тогда еще невестой мечтал о том же. И понял, что сейчас, в своих бесконечных стараниях спасти окружающую его действительность, просто пытается заглушить сосущую пустоту внутри себя. Раньше это могла сделать только Сюзанна, наивная, дерзкая и легкая, как все подростки, но в последние дни все изменилось… Нет, Абигейл не спасала его от одиночества. Она как будто одним своим присутствием бередила старые раны, заглядывала в самое сердце и наперед знала, что его ждет. Рядом с ней было сложно и мучительно, а без нее теперь невозможно. Когда он увидел ее в первый раз, она стояла на сцене в свете софитов, в светлом отблескивающем платье, и была такой же манящей и искристой, как бокал шампанского. Она была недосягаемой и таинственной, хотя спокойно общалась и легко договаривалась с ним о делах. Она была изящной и соблазнительной, она преподносила себя, как наивысшую драгоценность, и окружающие покорно это принимали. Но зацепила она его не этим. В ней чувствовалась старая боль, ноющие шрамы, непростое прошлое. Шерман нутром чуял, что она такая же, как он, и его тянуло к ней. Она была главным украшением этого заведения и не только, вокруг нее вились толпы богатых и влиятельных мужчин, и ей не было никакого дела до таких, как Шерман… Или? Ведь она все-таки снизошла до него и помогла в первый раз. А потом поговорила с ним, когда ему было это нужно, когда чувство вины исподволь подтачивало его. Она не уговаривала, не утешала, просто говорила как есть, и это удивительным образом помогло. Возможно, она уже тогда начала аккуратно лепить из него послушную марионетку, а может быть и раньше. Логика малодушно твердила, что эта связь нужна ему только для расследований: она много знает, и может помочь во многих вопросах. Но впутывать ее еще и в свои дела Шерману хотелось в последнюю очередь. Здравый смысл твердил, что на самом деле он ей нужен только затем, чтобы шагнуть вместо нее в зияющую бездну, добровольно, самозабвенно и в твердой уверенности, что спасает невинную жизнь… Но Шерману было плевать. Когда-то он верил в светлое чувство искренней любви, что один человек создан для одного человека, и они останутся вместе, пока смерть не разлучит их. И что их ждет уютный дом и счастливая семейная жизнь. Когда, возвращаясь вечером домой, можешь рассчитывать на горячий ужин и тепло любимой женщины. И конечно он злился и ревновал, когда за его тогда еще невестой ухаживали другие… Ну а что еще оставалось привлекательной девушке, когда ее жених – военный в бесконечных разъездах и командировках… Абигейл была другой. От нее не веяло уютом теплого дома, от нее не стоило ждать утреннего кофе в постель. Но Шерману было плевать. Он понимал, что он для нее всего лишь один из многих, с кем она ходит на свидания в свободное время. Но ему было плевать. Она не проронит не слезинки, если с ним что-то случится. Хорошо, если просто пожмет плечами, а может и вообще не вспомнит его уже на следующее утро. Ему нечего было ей предложить в отличие от других ее кавалеров, но ему и на это было плевать. И даже на то, что каждая минута его жизни может оказаться последней, если кто-то из ее ревнивых ухажеров решит убрать парочку конкурентов. Тоже. Было. Плевать. Важно было одно. Он хотел быть с ней, и она была согласна. Острое, болезненное, но такое манящее чувство, которое все-таки ненадолго дарило отдых и покой. И ради этого можно было пожертвовать многим.
Автор уверен, что у частного детектива есть не меньше прав на допрос свидетелей, чем у полиции. Автору уже объяснили, что это так не работает, но не переписывать же из-за этого текст)
читать дальшеЗрелище на месте преступления было уже привычным: кровища, ошметки плоти, напуганные свидетели, жавшиеся в стороне, старлись не смотреть на кровавое месиво на полу. Пока Джеймс, присев над тем, что осталось от тела, зорко высматривал возможные улики, деятельный Шерман уже пробежался по комнате, осмотрел окна, двери, фотографии на стенах, предметы на столе и направился к свидетелям. - Добрый день, не могли бы вы ответить на пару вопросов для следствия, - услышал Джеймс начало разговора. Девушка снова заплакала, а грузный потный мужчина развернулся к Шерману всем телом и нервным голосом заговорил: - А вы вообще кто такой? По какому праву вы задаете тут вопросы? - Меня зовут Дуэйн Шерман, я – помощник частного детектива Джеймса МакКлейна. - Предъявите, пожалуйста, документы. Мы не обязаны перед абы кем отчитываться! Джеймс вздохнул и, оторвавшись от изучения места преступления, встал и по-деловому направился к свидетелям. Хоть бы раз кто-нибудь нормально дал показания…
Это был неприметный типовой дом, из тех, что сотнями строит в Аркхэме местная строительная компания. Джеймс остановил машину рядом с калиткой. Мотоцикл Шермана обогнал его всего на полминуты. Пока Джеймс выходил из машины, дверь приоткрыла вдова. - Добрый день, вы – вдова Куин? Мы по вопросу смерти вашего мужа. Не могли бы вы нам позволить осмотреть место происшествия? – услышал Джеймс начало разговора. - Вы кто такой? Полиция уже все осмотрела. - В полиции решили передать дело более компетентному в этих вопросах детективу Джеймсу МакКлейну, - не моргнув глазом, соврал Шерман. - Джеймс МакКлейн – это вы? - Нет, я его помощник. - Тогда я буду разговаривать только с самим детективом! - Джеймс МакКлейн – это я, - не торопясь поднялся на крыльцо Джеймс. Да как Шерман всегда оказывается на полшага впереди?
Минуты тянулись мучительно медленно, для ритуала было все готово, оставалось дождаться, когда эта тварь наконец-то вылезет наружу. Из-за поворота, прошуршав шинами, вырулил припозднившийся автомобиль. Только этого не хватало. Шерман вышел на середину дороги. - Разворачивайте машину, сэр, сегодня здесь проезд запрещен, - услышал Джеймс начало разговора. - С чего это? - Тут проходит операция по задержанию опасного преступника. - Что-то я не вижу тут полицейских автомобилей. Предъявите документы. Кто тут у вас главный? - Джеймс, - позвал Шерман, и Джеймс не спеша направился к автомобилю. Без него никуда.
Времени оставалось все меньше и меньше, судя по всему, существо по вентиляции заползло в подсобку первого этажа отеля, нужно было действовать быстро, пока оно не успело скрыться где-нибудь еще. Портье скучал за стойкой регистрации. - Добрый день, не могли бы вы нам помочь? У одного из постояльцев сбежала подопытная крыса, носитель редкого гена, и судя по всему, она скрылась в вашей подсобке, - услышал Джеймс начало разговора. - Это частная собственность, я не могу вас туда пустить. - Но крыса может быть опасна для окружающих, и ее следует незамедлительно поймать. - А вы кто вообще такой? По какому праву я должен вам верить? - Добрый день, - Джеймс не торопясь подошел к стойке, доставая удостоверение. – Частный детектив Джеймс МакКлейн, веду дело об исчезновении лабораторной крысы, носителя редкой и опасной для окружающих мутации. Да почему никто ничему не верит сразу?
Ну вот, сходили на выставку древностей. Конечно же, нападение, стрельба, кража ценного экспоната, два трупа и один задержанный. Полиция приедет через некоторое время. Можно пока осмотреться самим. Вор сидел связанный на стуле, над ним нависал злющий Шерман, которому этот типа в драке, кажется, сломал нос, и всеми правдами и неправдами пытался выбить из него признание. - Спрашиваю еще раз, зачем ты пытался украсть вазу? – в который раз услышал Джеймс. - Я же говорю, я не крал, просто стоял рядом, когда витрина разбилась, и подхватил ее, чтобы она не упала. Я спасал ценный исторический предмет… - в который раз повторял связанный. И Джеймс понял, что без него там не обойтись. Он нарочито медленно подошел к подозреваемому и склонившись над ним вкрадчивым голосом произнёс: - Дорогой друг, ты же понимаешь, что полиция приедет уже скоро. Ты был пойман на месте преступления, а мы тут свидетели всей этой неприятной ситуации. И ты же понимаешь, что полиция в первую очередь поверит тому, что расскажем ей мы? И если ты не хочешь, чтобы тебя затаскали по следствиям, то лучше тебе рассказать сейчас нам всю правду, и тогда, возможно, все разбирательства закончатся значительно быстрее… Через пять минут Шерман от окна сообщил, что полиция прибыла. - Ну что ж, пойду с ними поговорю, - сказал Джеймс, убирая блокнот с показаниями во внутренний карман плаща и направляясь к дверям. Все приходится делать самому.
Мортимер открыл холодильник и с тоской посмотрел на приготовленную два дня назад курицу. Она лежала точно так же, как он ее тогда оставил. Он глубоко вздохнул и медленно протянул руку к блюду, курица не пошевелилась. Мортимер убрал руку, курица осталась лежать в том же положении. Снова вздохнул. - Мортимер, ты же взрослый человек, и ты прекрасно знаешь, что разделанная и зажаренная курица не может прыгнуть на человека и причинить ему увечье… - вслух начал уговаривать себя Мортимер. читать дальшеДостал из холодильника хлеб, арахисовое масло, джем и молоко для кофе. - Да, но в курах могут находиться болезнетворные бактерии и вирусы, а она лежит у тебя в холодильнике рядом с хлебом… На плите медленно закипал кофе в медной турке. - Хлеб в упаковке, ему ничего не угрожает… Все хорошо, можно сделать тосты с арахисовым маслом и джемом. Мортимер закрыл холодильник и развернулся к нему спиной. - Но в состав хлеба входят куриные яйца, а в них может быть вирус сальмонеллы… Упаковка хлеба полетела в мусорное ведро, а на плите укоризненно зашипел убежавший кофе. Мортимер устало вздохнул, убрал арахисовое масло и джем обратно в холодильник. И вылил себе в кружку оставшийся в турке кофе. Нужно было поесть, но не хотелось… Мортимер всю жизнь был достаточно приземленным и спокойным человеком. Даже в студенческие годы его не привлекали шумные вечеринки, с прогулками до поздней ночи и распитием сомнительных алкогольных напитков. Веселой подвыпившей компании он всегда предпочитал общество книг. Он никогда не тяготился одиночеством, не стремился к славе и признанию, его устраивало тихое и размеренное существование. Он всегда считал, что лечение людей – это уже достаточная польза для мира, и никогда не желал чего-то большего. Окончив медицинский институт, он открыл частную практику, где и работал с девяти утра до шести вечера, с понедельника по пятницу, скопил на более-менее приличное жилье, и жил полностью довольный своим существованием. По вечерам возвращался домой, ужинал, иногда позволял себе капельку хорошего бренди и читал газеты или слушал радио. Он никогда не увлекался никакими хобби для мужчин среднего возраста в достатке, ни походы, ни пикники, ни тем более охота его не увлекали. Он не понимал, в чем удовольствие носиться по лесу с оружием и палить направо и налево хоть днем, хоть ночью… И с большим огорчением однажды узнал, что его друзья такие занятия все-таки привлекают! Он даже не понял, как оказался втянут во все это дело. Просто однажды его близкий друг Уиллан познакомил его с антикваром Муном и детективом Джеймсом. Джеймс рассказал что-то о состоятельном господине Генри Пирсе, у которого пропала племянница. Мортимер тогда еще подумал, что если пропал ребенок, то им может пригодиться квалифицированная медицинская помощь, и согласился… И вот они уже носятся по ночному кладбищу в поисках девчонки, а между делом пытаются отбиваться от смертоносных щупалец, вылезающих на них из тумана, окутавшего девочку… После этого Мортимер зарекся выходить в выходные из своего дома куда-нибудь дальше, чем в продуктовый магазин. Но дело с племянницей Пирса не было окончено, и Мортимер снова согласился помочь, но только до окончания этого дела. Деятельного Шермана, который чаще всего им и подкидывал подобные сомнительного рода дела, Мортимер вообще недолюбливал, потому что после его появления подозрительные события и опасные происшествия посыпались на них, как из рога изобилия, как будто только и ждали удобного момента. В следующие выходные Мун позвал всех на аукцион антиквариата, и, конечно же, там тоже, как специально произошло необъяснимое и кровавое убийство. Которое все, естественно, решили расследовать, и вот они уже идут по какому-то подземному ходу, который опять их выводит на старое кладбище, и опять среди ночи. В тот раз, перевязывая своим товарищам раны после драки с гулями, Мортимер подумал, что это хорошо, что он с ними все-таки поехал, было бы грустно если бы кто-то из них погиб без оказания своевременной медицинской помощи… Но с тех пор прошло много недель, и Мортимер успел много раз пожалеть о том, что однажды согласился помочь поискать племянницу Пирса. Раньше в пятницу вечером Мортимер позволял себе засиживаться допоздна, увлекшись интересной книгой, и прекрасно себя чувствовал, просыпаясь в субботу в районе полудня… Но не теперь! Когда его так называемые друзья повадились заваливаться в его дом с утра пораньше по субботам, пить его кофе и искать по газетам в какое же еще интересное приключением им снова сунут свой нос. Сидя на его кухне, они, конечно же, вежливо спрашивали, не хочет ли Мортимер съездить с ними и в очередной раз побегать по ночному кладбищу и пострелять в неописуемо ужасных чудовищ. И Мортимер, конечно же, соглашался, и думал в этот момент: «Да вы же все там без меня передохнете…» С тех пор он успел купить себе дробовик, и вставая в субботу с утра пораньше, чтобы сварить на всех кофе, думал, что сегодня уж точно никуда не поедет. «Сдохнете там все без меня, мне же спокойнее будет.» И конечно же, ехал. Но любимая работа и нехитрый быт успокаивали Мортимера. Сидя в своем кресле и принимая пациентов, даже если это были его друзья, жаловавшиеся на кошмары после ночных приключений, он как будто отстранялся, погружался в повседневность и реальность и считал все происходящее с ними не более чем дурацким кошмаром. На прошлой неделе, он даже нашел для себя новую увлекательную книгу, и собирался подольше посидеть за чтением, как бывало раньше, но не смог. Мозг как будто отказывался погружаться в текст и каждые пять минут напоминал, что пора бы уже лечь спать, потому что выходные предстоят напряженные. Тогда Мортимер отложил книгу, выключил свет, улегся поудобнее и внезапно для себя понял, что как бы его это все не раздражало, не утомляло, и не ломало привычный уклад жизни, он все равно с некоторым радостным предвкушением ждет предстоящих выходных… Мортимер отхлебнул остывший кофе, встал и снова открыл холодильник. Курица лежала на блюде точно так же, как в прошлый раз. - Угораздило же вляпаться во все эти приключения! Это уже какая-то зависимость начинается, - пробурчал он себе под нос, вспоминая лица друзей, которые не так давно принимали неизвестный наркотик исключительно в медицинских целях, и очень радовались его эффекту. - Пора это все прекращать! Мортимер захлопнул холодильник и решительно направился к телефону. - Добрый день, меня зовут Мортимер Джуд, - начал он, когда на том конце провода сняли трубку, - я бы хотел записаться на сеанс гипноза. Причина? Алектрофобия.
Мередит Уильямс уже многие годы возглавляла сиротский приют в Аркхэме. Она по праву гордилась своей должностью и своими учениками, стараясь к каждому из них найти особый подход, развить таланты и пробудить интерес к учебе. Все более-менее способные ученики рано или поздно сдавались под натиском ее усилий и очень быстро достигали больших высот в обучении… Кроме одной юной леди. Сюзанна Шерман жила в приюте с самых ранних лет. Мать умерла родами, отец неизвестен. Из родственников только старший брат - отставной военный Дуэйн Шерман. читать дальшеДевочка с малых лет показывала незаурядную способность к обучению и развитые мыслительные способности. При должном воспитании она могла бы достигнуть таких высот, о которых большинству учеников миссис Уильямс приходилось только мечтать. Но вся беда в том, что девочка не желала учиться. Она занималась чем угодно, только не предписанными ей занятиями. Из общеобразовательных дисциплин увлекалась литературой и историей, проявляла интерес к латыни, прикладывала усилия на занятиях физической культурой, и на этом все. По натуре она была активным и общительным ребенком, но в стенах приюта друзей практически не имела. Мередит начала интересоваться положением дел у педагогов и выяснила, что Сюзанна увлекается загадками и ребусами, активно занимается шифровками, пару раз ее ловили на взломе замков, а при редком общении с другими детьми, она рассказывала довольно жуткие сказки про различного вида чудовищ, живущих, например, в канализации Аркхэма. Учителя пытались направить ее интересы в более подходящее для детей ее возраста русло, но все попытки были тщетны. Мередит задумалась, чутье опытного педагога ей подсказывало, что тут не обошлось без влияния старшего брата. И миссис Уильямс вознамерилась с ним поговорить. Благо, навещал он свою сестру не реже одного раз в неделю, но почему-то всегда в будни, забирал сразу после занятий, и приводил обратно к ужину. Вот и сегодня Мередит заметила его ожидающим Сюзанну в вестибюле школы. Это был красивый мужчина лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, с явно заметной военной выправкой, и довольно неряшливого внешнего вида. Если привести его в порядок, то он легко бы сошел за звезду популярных романтических фильмов. Но выглядел он так, как могут выглядеть только холостяки. Когда общая помятость и небритость находится еще в рамках приличия, но стоит мужчине переступить эту тонкую грань, и он уже легко может сойти за своего среди завсегдатаев какого-нибудь дешевого кабака. Мысли об этой семье не давала Мередит покоя, начиная от непослушной Сюзанны и заканчивая ее братом, который годился ей в отцы. Она подозревала их в таких делах, что готова была писать жалобы в отдел попечительства, но за неимением никаких доказательств пока откладывала это дело. Она считала, что, покинув стены этого благословенного приюта, он ведет ее по самым злачным местами, какие только существуют в городе… но следить за своими подопечными ниже достоинства директора городского приюта. И Мередит поручила это дело ответственному лицу. К сожалению, слежка не подтвердила никаких самых страшных опасений. В тот день они пообедали в небольшом кафе, сидя в центре зала у всех на виду, потом отправились в парк развлечений, где довольно много времени провели в открытом тире, гуляли по людным улицам, и напоследок сходили в кино на какую-то новомодную комедию. Ответственному лицу удалось взять билет практически рядом с ними, и оно заявило, что весь сеанс эти двое довольно громко переговаривались, мешая смотреть фильм, и смеялись в непредназначенные для этого моменты, но фильм при этом оказался действительно неплох. Так же миссис Уильямс сообщили, что Дуэйн Шерман часто курит дешевые сигареты, и периодически привычным движением тянется во внутренний карман куртки, в котором возможно лежит фляжка, но за распитием спиртных напитков при девочке замечен не был. Собрав в голове все факты, которые знала, Мередит поправила прическу и решительным шагом направилась к мистеру Шерману. Сегодня он был с тростью, и заметно берег левый бок. - Добрый день, мистер Шерман, - привычно улыбнулась директор. Он обернулся на ее голос, как будто не сразу заметил ее приближение, и вежливо кивнул ей в ответ. - Сюзанна задерживается на уроке, но скоро подойдет. И пока у нас есть минутка, я бы хотела с вами поговорить в моем кабинете. Если вы не против, конечно. - Да, конечно, всегда рад, - улыбнулся он и, слегка прихрамывая, направился за ней. - Присаживайтесь, - Мередит указала на кресло для посетителей, а сама, обогнув свой стол, открыла форточку. – В этом кабинете можно курить, если желаете, - она села в свое кресло и закурила. - Спасибо, - ответил мистер Шерман, аккуратно опустился на предложенное место, но за сигаретами не потянулся. Возможно, подозревает, что эта проверка… - Понимаете, - секунду поразмыслив начала Мередит, - Сюзанна умная и талантливая девочка, но совершенно не желает учиться. К сожалению, ни один из моих педагогов не может на нее повлиять. Но вы для нее несомненный авторитет, и я хотела бы вас попросить принять меры. Будет очень печально, если она растеряет свои способности, так и не успев развить их. - Я понимаю ваши переживания, но вы же сами видите, - виновато развел он руками, - я закоренелый холостяк и понятия не имею, как воспитывать детей, тем более управляться с подростками… Эти слова неожиданно вывели миссис Уильямс из себя. Она так привыкла, что все ее поручения исполняются незамедлительно, что не смогла себя удержать от едкого замечания. - И вот это ваше состояние, я полагаю, тоже от отсутствия семьи? – указала она глазами на трость в его руке. Мистер Шерман пропустил колкость мимо ушей и примирительно ответил: - О нет, что вы. Это… скажем так, из-за моей работы. - И что же у вас за работа такая? В досье сказано, что вы живете на государственную пенсию для ветеранов. - Да, все правильно. Это не официальное место работы, но вот номер телефона моего начальника, можете ему позвонить, он все подтвердит. Мередит взглянула на протянутую визитку, на которой крупным шрифтом значилось «Джеймс МакКлейн. Частный детектив» - Оу… И что же, вы эти раны получили в ходе задержания преступника? – не желала сдаваться директор. - Нет, что вы, просто несчастный случай на производстве, - обезоруживающе улыбнулся мистер Шерман, - это была забавная история. Мы брали свидетельские показания у хозяина лесопилки, а потом он решил похвастаться нам новым оборудованием. И надо же было как случиться, что когда он для демонстрации включил установку, циркулярная пила сорвалась с оси и полетела в нашу сторону. Не знаю уж, то ли закреплена была плохо, то ли просто поломка, но такое неожиданное совпадение… К счастью, никто не погиб, отделались испугом и легкими ранениями. - Может быть это было специально подстроено, - нахмурилась миссис Уильямс, подумав, что ее муж тоже вечно смеется, рассказывая подобные душераздирающие истории. - Да, эту версию мы тоже рассматриваем. - А своей сестре вы тоже рассказываете эти «забавные» истории? - Нет, что вы. - Но она же тоже задает вам подобные вопросы? - Да, и я рассказываю ей сказки, - неожиданно посерьезнел мистер Шерман. - Про чудовищ из канализации? – не смогла удержаться от ироничной интонации Мередит. - Ну не могу же я всерьез ей рассказывать, как воевал, как приходилось идти под перекрестным огнем, как участвовал в военной операции, в которой полег почти весь наш отряд? – наконец-то вышел из себя мистер Шерман. Мередит поджала губы: - Что ж, я вас предупредила на счет Сюзанны. Надеюсь, вы примете меры. - Да, конечно, я с ней поговорю, - спокойно ответил он, как будто и не было всего этого разговора на повышенных тонах. - Тогда не смею вас больше задерживать, - почему-то Мередит чувствовала себя неловко. - Всего доброго, - мистер Шерман поднялся из кресла, тяжело оперевшись на трость, и уже направился к выходу, когда Мередит его окликнула. - Подождите, последний вопрос. Помнится, по началу вы рьяно отстаивало свое право на опекунство, подавали апелляции, писали жалобы в соответствующие инстанции, угрожали нам судом. Что же изменилось в последнее время, почему вы отозвали свои претензии? - Я устроился на эту работу. - Что же, хотите сказать, что работа помощника детектива настолько опасная? - Правильнее было бы сказать, что у меня теперь есть враги, и я хочу, чтобы они ничего не знали про Сюзанну.
читать дальшеАвгуст. Удобно, что Шерман живет один. Можно завалиться всей толпой в любое время и заняться подготовкой нового расследования или расшифровкой различных карт и манускриптов. Тут, правда, типичная холостяцкая берлога, а из еды только виски да кофе. Но зато можно не разуваться при входе, курить, не отрываясь от дела, и говорить, не стесняясь выражений.
Сентябрь. Мы все-таки решили не бросать это дело и выкрасть у Пирса его девчонку. Пока он не открыл никакие врата ни в какой ад. Завтра проведем ритуал, избавим девчонку от сидящий в ней твари и с чистой совестью отправим ее подальше отсюда на попечение каких-нибудь надежных людей, чтобы Пирс не смог ее отыскать. Все еще частенько собираемся у Шермана. Удобно, что у него всегда можно перекантоваться после неудачной драки, особенно, если не хочешь, чтобы тебя нашли, или притащить парочку сомнительного вида подозреваемых для допроса. Уилан зачем-то после этого еще и полы вымыл. Но надо же это делать хотя бы иногда.
Октябрь. Ритуал не удался… Мало того, что еле унесли ноги, так еще и потом пришлось разгребать последствия. Девчонка под успокоительным все еще спит у Шермана. Начали происходить некоторые изменения. В доме стала появляться еда. И Шерман теперь выгоняет курить на террасу. Мотивирует это тем, что девчонке вреден табачный дым. Даже если жить ей возможно осталось всего пару недель.
Ноябрь. Ура! Нам удалось избавить девчонку от проклятия. И она теперь просто маленькая девочка, не способная убивать людей только лишь силой своего желания. В доме теперь пахнет печеньем и молоком. Мало того, что Шерман запрещает курить, так еще и требует разуваться на входе и не топтать чистые полы! А разговаривать приходится вполголоса и тщательно подбирая выражения, чтобы девчонка не услышала чего-то не того. Собираться у Шермана стало совсем неудобно. Что дальше? Жену себе заведет?
Декабрь. Дверь открывает миловидная, но незнакомая женщина…
Все еще пробую писать) Судя по всему Джеймс - моя драматическая муза)))
С самого детства Джеймса удивляли люди, которые изо дня в день ходили на скучную неинтересную работу, а потом всем жаловались, как им осточертела эта работа. Для себя же он почти сразу решил, что его работа точно не будет скучной и тем более не интересной. И поэтому считал, что профессия детектива – как раз для него. читать дальшеДжеймс всегда был человеком слова. Сказал – сделал. И повзрослев действительно занялся детективным делом. Все еще полностью уверенный, что это одна из лучших профессий на свете, и единственное идеальное занятие для него. Но время шло, и жизнь потихоньку начала вносить свои коррективы. И он начал понимать, что в небольшом городке под названием «Аркхэм» не так часто случаются громкие преступления, на которые со всех ног бегут звать его – Джеймса МакКлейна. И все чаще в голову приходила неприятная мысль, что его клиентура – это забывчивые старушки, рассеянные мамаши и ревнивые женушки… Однажды промозглым ноябрьским днем, протаскавшись несколько часов по буеракам в поисках сбежавшей породистой карманной собачки, чуть не нарвавшись на стаю бродячих собак и изгваздавшись в липкой осенней грязи с ног до головы, он впервые подумал: «Как же осточертела эта работа!» Но свое дело он любил, и не без оснований гордился своими навыками в стрельбе и цепким вниманием. Поэтому, когда однажды судьба свела его с Дуэйном Шерманом и его организацией, специализировавшейся на поиске необъяснимого, Джеймс логично решил, что его навыки могут пригодиться в этом нелегком деле. И с головой окунулся в открывшийся ему новый мир неизведанного. Да, рутинную слежку за неверными мужьями и поиски потерявшихся собачек пришлось подсократить, но Джеймс ни на секунду не пожалел об этом. Даже внутренне радовался, когда в очередной раз находил в газете заметку странного и скорее подозрительного содержания. Эту работу легкой назвать было нельзя. Но это было именно тем, как в юности он представлял себе работу настоящего детектива. Зловещие загадки, запутанные нити расследования и опасности, поджидающие на каждом шагу. Из которых он выйдет непременно победителем, и даже возможно с ранением, обязательно полученным во время героического поступка. Но реальность и тут оказалась ироничнее. В тот раз, холодной октябрьской ночью, он увозил своих товарищей с заброшенной скотобойни, стараясь не делать слишком резких движений, потому что в глазах то и дело темнело от многочисленных ранений. Его товарищам было не лучше, в разбитое окно автомобиля хлестал холодный ветер, а тело уже отказывалось нормально подчиняться. Но выбираться было нужно и нужно было добраться хотя бы до больницы… И в конце концов, кто если не он?.. Но в тот момент, когда на очередном повороте в окно ливанул холодный дождь, облив его, и без того продрогшего до костей, с ног до головы, он малодушно подумал: «Как же осточертела эта работа!» Но Джеймс всегда был прагматиком, и оказавшись в чистой и сухой палате, под наблюдением опытных медиков, решил, что на самом деле все не так плохо. И даже эти раны, подарили ему несколько дней спокойного отдыха, без всякой беготни по городу и расследований. Благо, сэкономленные финансы позволяли ему устроить себе небольшой больничный отпуск. Но дни шли, а раны заживали слишком медленно. Невыносимо медленно. Стены палаты начинали давить, ему не хватало воздуха… движений… жизни. Расследований! И Джеймс стал позволять себе ненадолго выбираться погулять по городу, чтобы хоть как-то справиться с накатившей хандрой. Тем более октябрьская погода еще радовала последними робкими, но все-таки теплыми днями, хотя по ночам уже исправно лили дожди. Как вдруг пришло неожиданное известие о пропаже их друга и боевого товарища библиотекаря Джона. И вот опять они колесят по городу, опрашивают свидетелей, ищут улики, чтобы найти хоть одну ниточку, ведущую к месту, где сейчас находится Джон. И в это время Джеймс неожиданно для себя понял, что снова дышит полной грудью. Насколько, конечно, позволяли не до конца зажившие раны. Но это расследование вдохнуло в него новые силы жить и бороться. И плевать на эти раны, все снова вернулось на круги своя. Однако, он не терял голову, помня: в их жизни каждая пара кулаков на счету и каждый дополнительный ствол тоже. Конечно, без новых повреждений не обошлось… И вот опять он гонит по залитым дождем ночным улицам Аркхэма, стиснув зубы, чтобы не потерять сознание. И опять проливной дождь заливает во все еще разбитое окно. А в голове укором бьется мысль о том, что с этими больницами он напрочь забыл починить это чертово окно. С трудом концентрируясь на дороге, Джеймс злился на себя, на дождь, на все вокруг и как мантру твердил сквозь зубы: «Как же осточертела эта работа!» Но они снова выбрались. Живые, хотя и относительно помятые. Раны все так же заживали утомительно медленно, и отлежавшись несколько дней на больничной койке, до тех пор, пока не смог снова передвигаться без помощи медперсонала, Джеймс первым делом занялся починкой автомобиля. Все! Теперь все точно пойдет на лад. Теперь никакие потоки холодной осенней воды ему не страшны! И действительно, впервые за последние несколько недель, жизнь ему игриво подмигнула очаровательным чернильного цвета глазом. Оказалось, что тот наркотик, который они взяли в качестве образца на той скотобойне, при правильной пропорции помогает заживлять раны. И эта крохотная доза действительно помогла Джеймсу, уставшему от бесконечной боли и перевязок, почувствовать себя живым и свободным, полным сил и стремлений. Этот вечер не предвещал ничего необычного, просто вкусный пирог и кофе, просто поэтический вечер, просто элитное загородное кафе на берегу озера. Жизнь легка и прекрасна, и полна удивительных событий!.. … «Как же осточертела эта работа!» - подумал Джеймс, выныривая из черного, пронизывающего до костей холода осеннего озера, на дне которого навсегда осталось элитное кафе…
Иногда хочется писать зарисовки, по мотивам прошедших игр))
читать дальшеОн сидел за столом в своем кабинете и откровенно скучал. Она, укутанная в меха и с россыпью драгоценных камней на шее, уже полчаса щебетала ему о том, как разочарована изменой мужа. Снова и снова повторяла о том, как всегда верила ему. Говорила о том, что их брак – это единственная ценность в ее жизни, и теребила кольцо с алмазом на тонком пальчике. Он исподволь поглядывал на ее точеную фигуру и старался не думать о том, чтобы предложить ей отомстить своему мужу тем же… с каким-нибудь элегантным и обаятельным детективом. Она поглядывала на него сквозь опущенные ресницы и скорее всего согласилась бы со всеми его доводами прямо на его письменном столе… Но сегодня у него не было настроения на подобные хулиганские шуточки. Он слишком устал. За эту неделю у него было трое таких дамочек разного возраста. Одна следила за гуляющим мужем, вторая искала потерянную собачку дорогой породы, а третья украденное колье, которое, как в последствии оказалось, вовсе и не было украдено. Он выдвинул ящик стола, достал пухлый конверт с фотографиями и протянул ей. Она быстро пролистала все снимки, буквально по минутам отслеживающие все перемещения ее мужа, и задумалась. -Тут нет ничего компрометирующего, - подняла она на него глаза полные искреннего недоумения. -Да, - просто и кратко ответил он. -Значит, будем следить дальше! – быстро нашлась она. – Рано или поздно, он обязательно себя выдаст. Она достала из сумочки чековую книжку и выписала ему очередной чек. -Звоните мне в любое время, как только что-то узнаете, - чуть улыбнулась она и, накинув меховое манто на тонкие плечи, вышла из кабинета, покачивая бедрами. Он вздохнул, бросил взгляд на телефон у себя на столе и подумал, что может быть и правда позвонить ей завтра вечером, как вдруг телефон зазвонил сам. -Джеймс, - тут же раздался в трубке знакомый мужской голос, - ты уже читал последние выпуски? -Как раз собирался прочитать одну интересную статью, Шерман, - ответил он, быстро доставая из стола газету, свернутую нужной статьей вверх. -Значит завтра едем на лесопилку! Эта неделя стремительно переставала быть такой тягуче унылой и начинала сулить завершение одного важного дела. В конце концов, для чего еще придуманы выходные, как не для отдыха от повседневной рутины?
Вот за что люблю ролевые игры, вроде игра, вроде все не в заправду, а эмоции настоящие) Который день хандрю из-за вымышленного персонажа)) Ну куда это?)) За столько лет можно было бы уже отпереживать)) А все равно цепляет))) А еще очень классно, что как ни крути, на играх все равно играешь себя, такого же, как в жизни. И значит, что все те подвиги, которые мы совершаем в игре, мы точно так же совершаем и в жизни) Просто в жизни это все выглядит менее значимым)) Никто не скажет: "ты смог закрыть врата ада! Ты нас всех спас!!!" Хотя вот как раз на работе они открываются с завидной регулярностью))) И как-то вот так играешь, оглядываешься назад и думаешь: а в принципе, я - молодец! Такое дело провернул))) А еще у меня тут нашлось время мюзикл наш посмотреть. Прям вообще))) Просто на разрыв! Так емко, эмоционально и сочно выразить то, что на душе от этой истории!!!Спасибо мастерам и режиссерам за наше счастливое детство))) Пойду еще разок пересмотрю! Это великолепно! А еще я тут переживаю и закрываю для себя важную игровую арку) И это было так круто из года в год наблюдать, как меняется ситуация, как что-то получается, а что-то нет. Как меняется и взрослеет мой персонаж. Это было очень круто принимать решения, выбирая между личным и общественным. И этот выбор, подвергать мирных жителей опасности, снимая защитный купол, чтобы спасти брата. Забавно, что иногда думаешь, что да я, я все сейчас сделаю, лишь бы брата спасти, а потом на игре принимаешь другое решение)) Забавно, что решая кто Люк, я понимаю, что он для меня больше брат, чем важная для государства фигура, а ради своих каких-то желаний подвергать людей опасности нельзя. Хотя другие игроки со мной не согласились)) За что им спасибо))) А вот если бы в ад пришлось идти за Менсоном, например, то тут вопросов бы даже не было. Снимайте магический щит! Мы отправляемся))) Мне нравится, что у меня в квенте из года в год было написано: хочешь спасать брата - спасай, но не забывай, что у тебя есть еще другие дела. И крутись после этого, как знаешь))) Просто +50 к остроте ощущений от игры))) Ну и по всему этому случаю, пара фанфиков) Просто фанфиков) Это не заявки))
разПосле этого Дня Середины Лета жизнь пошла своим чередом. Все, как всегда. Мерлин привычно хлопотал по политическим делам, давал королеве нужные или ненужные советы, решал небольшие магические вопросы, потому что серьезными занимался Менсон, и делал все то, что делал обычно: улыбался, обсуждал важные проблемы, ходил везде со своей неизменной фляжкой. Со стороны выглядело, что все хорошо. Но королева видела, что в нем пропала какая-то искра, что-то живительное, что заставляло двигаться вперед. И из-за этого чувствовала себя перед ним виноватой. Раньше, она знала, после дневных государственных дел, Мерлин шел в библиотеку в поисках информации, как спасти брата. Теперь, разыскивая себе какую-нибудь книгу перед сном, королева также замечала Мерлина в библиотеке. Он, как обычно, сидел обложившись древними книгами и что-то искал, а потом, как будто вспомнив что-то важное, вдруг останавливался и начинал аккуратно убирать книги. В такие моменты королева пряталась за стеллажами и ждала пока он уйдет, стараясь не попасться ему на глаза, чтобы не помешать. Королева в который раз перечитывала письмо от Короля Гоблинов, но мысли были ее о другом. Король в максимально вежливой и изысканной форме писал, что недоволен кражей его артефактов, и что следует соблюдать границы частной собственности, иначе гнев его может вылиться в войну. -Что-то Мерлин у нас захандрил. Надо ему какое-нибудь дело придумать… - вздохнула королева, взяла гербовой лист и размашистым почерком написала: «Было ваше – стало наше. Приди и забери!» -Думаю, на первое время сойдет, а там видно будет.
дваС тех пор прошло много лет. Сменялись поколения правителей, менялись границы, создавались и распадались союзы, а Мерлин по-прежнему стоял на страже Каэр-Мирддина. Много друзей и соратников ушло безвозвратно. Многих он уже почти не помнил, память о них стиралась под ворохом повседневных дел. Теперь на троне был кровавый тиран, державший в страхе полмира. Потомок мага-тифлинга в одном поколении и Короля Гоблинов в другом. В свое время они сами создавали это будущее, принимая, как им казалось, верные решения. Теперь Каэр-Мирддин приходилось защищать уже от законного правителя. Мерлин все чаще думал, что надо бы заглянуть в старые дневники, посмотреть там какие-то прошлые ритуалы, заклинания и подсказки. Он почти уже не помнил то время, да и вспоминать как-то особо было некогда. Но чувствовал, что там было что-то очень важное и очень болезненное, поэтому так до сих пор и не собрался полистать старые страницы. В это утро Мерлину сообщили, что Владыка Бездны прислал нового эмиссара, на которого стоило бы взглянуть. Эмиссар Бездны в сопровождении нескольких демонов спокойной уверенной походкой вышел на дворцовую площадь. В отличие от своих солдат он не выглядел каким-то устрашающим гигантским монстром, просто невысокий гибкий человек с короткими рыжими волосами. Он осмотрел взглядом толпу зевак, безошибочно выцепив державшегося поодаль Мерлина, и его губы расползлись в привычной очень знакомой ухмылку. Мерлин застыл под этим взглядом, внезапно очень ясно вспомнив все. Все те события, которые упорно стирало из памяти время. -Ну здравствуй, братец. Скучал по мне? – негромко спросил эмиссар, и Мерлину показалось, что эти слова громом прокатились над площадью. Эмиссар еще раз ухмыльнулся и направился дальше. Толпа стала постепенно рассасываться, никто ничего не слышал, ничего нового, просто очередной эмиссар, сколько их уже было…
– Мерлин, я все продумал! Это будет просто сказочная свадьба! Мерлин только поморщился, каждое громогласное слово короля отдавалось в голове болью. – Я сегодня всю ночь не спал. Такое знаменательное событие должно быть идеальным! Что ты там стоишь, иди сюда, я тебе сейчас все расскажу. Мерлин энтузиазм короля не разделял.
читать дальшеС утра Мерлина бесцеремонно выдернули из сна оглушительным стуком в дверь. – Господин придворный маг, вас срочно вызывает к себе король! Говорит, дело невероятной срочности! В комнате было по-летнему душно, постель вся измята, одежда кое-как валялась на полу. Мерлин вскочил с кровати, под ногами звякнула пара пустых бутылок. Спешно собираясь, он пытался сообразить, что успело произойти за ночь, и что он упустил. Мысли ворочались с трудом, раскалывалась голова и дико хотелось пить. Вообще сегодня больше всего на свете он бы хотел запереться в своей комнате и никого не видеть. И так каждый раз. После каждого Дня Празднования Середины Лета… Слишком много всего сваливается на него в этот день. Слишком много проблем приходится решать одновременно и срочно. Порой кажется, что эти самые проблемы просто копятся весь год, чтобы в День Середины Лета обрушиться на него словно лавина. А те проблемы, которые казались решенными в течение года, почему-то всегда возвращались с новой силой как раз к этому дню. Еще все эти разногласия Люка с королем… Нет, это не было полномасштабными ссорами. Мерлин знал Люка и знал короля. И всегда старался как-то сгладить острые углы между ними. Но они просто были слишком разными. Пафосный и прямолинейный король зачастую просто не понимал шуток Люка. А дерзкий и безбашенный Люк просто не мог пройти мимо, чтобы не подколоть короля. И Мерлин больше всего боялся, что однажды дело примет серьезный и непоправимый поворот… Однажды король устанет от этих бесконечных, но в сущности невинных, шуточек, и назначит Люку более серьезное наказание, чем должность главного библиотекаря. А Люк в свою очередь на горячую голову проклянет короля… Чародейство – это чистейшая магия эмоций. И тут Люк не был исключением. А иногда мог дать форы большинству чародеев. И Мерлина это пугало. Конечно, бывали дни, когда между королем и Люком были нормальные деловые отношения, но они неизменно сменялись опять каким-то недовольством друг на друга, и хуже всего, когда этот очередной пик приходился на День Середины Лета. Мерлину было мало других проблем, чтобы еще и короля с братом пытаться примерить. Естественно, что после такого дня Мерлину хотелось хотя бы немного побыть одному в тишине и с бутылкой какого-нибудь вина.
– Вывести единорогов! – крикнул король, и Мерлин опять поморщился. Старший придворный конюх открыл ворота конюшни, и его десятилетний сын вывел на середину двора двух белоснежных единорогов. – Смотри какие красавцы! Да, Мерлин? – спросил король, спокойно двинувшись к одному из единорогов. Погладил его по носу, потрепал белоснежную гриву. Единорог только фыркнул в ответ. – Я решил, что после венчания в храме мы четверо: я, моя невеста, ты и подружка невесты, – поедем на четырех единорогах по городу, чтобы все жители могли видеть, как мы счастливы и любим друг друга! А сейчас я хочу проехаться с тобой по городу, чтобы продумать маршрут, по которому мы будем возвращаться с венчания в мой дворец. Ну чего ты там встал? Давай, поехали уже! Но стоило Мерлину сделать шаг, как один из единорогов наклонил голову, угрожающе выставив вперед свой рог. Совсем слегка, как будто невзначай. Но Мерлин все сразу понял.
Одним из любимых мест для уединения была малая гостиная. Камин, пара кресел, низенький столик, да и все, ничего лишнего. То ли про нее мало кто знал, то ли располагалась она не в самой многолюдной части замка. Но Мерлин, приходя туда, всегда мог рассчитывать на то, чтобы побыть в одиночестве столько, сколько нужно ему. Ни его комната, ни кабинет, таким похвастаться не могли. Где же еще искать господина придворного мага, как не в кабинете? Однако сегодня все было не так. В День Празднование Середины Лета всегда все не так. По крайней мере у Мерлина. Не успел он как следует расположиться и налить себе первый бокал вина, размышляя о том, что сегодня он успел сделать, а что нет. Каких опасностей им удалось сегодня избежать, а какие будут грозить королевству в будущем. Получилось ли на этот раз убедить короля, что Люк никому не желает зла и просто шутит, и уговорить Люка хотя бы на время прекратить свои шуточки… – Ой, извините, я не помешаю? – раздался за спиной знакомый женский голос. – Признаться, я не думала, что тут кто-то есть… Мерлин обернулся: – Нет, конечно, присаживайтесь… Сегодня был трудный день, и я хотел побыть в одиночестве, но совершенно не против, если вы мне составите компанию в этом важном деле. Девушка улыбнулась и присела в соседнее кресло. Как ни странно, с собой у нее тоже была бутылка вина и один бокал. Это была фрейлина принцессы Джульетты, приехавшей погостить и решить какие-то важные государственные дела с королем. Саму фрейлину Мерлин видел мельком, пробегая мимо, по каким-то своим очередным важным делам. Но говорили ли они до этого момента, Мерлин бы затруднился ответить. Слишком много всего происходило сегодня вокруг. К своему стыду он вдруг обнаружил, что даже не знает ее имени. Или забыл в спешке. Но решил, при случае у нее уточнить. – Я хотела посидеть немного в тишине и обдумать то, что сегодня случилось, – начала она, проследив его взгляд. – А что случилось? – спросил Мерлин, а про себя добавил: «Что конкретно из всех произошедших сегодня событий». – Мне король сегодня сделал предложение, и я так растерялась, что не смогла ему отказать… Но сейчас думаю, что не стоило этого делать… Я почти его не знаю… – Король – хороший человек, можете в этом не сомневаться. Может быть, конечно, несколько поспешный, но он романтик и ищет свою единственную любовь. В своих поисках он не смотрит ни на деньги, ни на титулы. Вы ему понравились. Милая, искренняя, очаровательная девушка… – Правда? Спасибо. Так приятно, – слегка смутилась она и отпила из своего бокала. – А что вас сюда привело? – Как ни странно, тоже события сегодняшнего дня. Переживаю я из-за разногласий моего брата и короля. – Да? А что такое? – Ну например, сегодня Люк ради шутки наложил на короля заклинание «Звериный рык». Представляете, я спешу к королю, излагаю ему важные государственные вопросы, которые надо срочно решить. Он серьезно меня слушает, кивает еще, а потом открывает рот и говорит: «Ква!» Остаток вечера пролетел для Мерлина незаметно. Они много, о чем говорили, смеялись, пили… кажется, двумя бутылками вина дело не ограничилось. Она оказалась общительной, эмоциональной и очень веселой. Могла говорить просто бесконечно, и от этого было хорошо. Можно было просто выкинуть из головы все накопившиеся проблемы и слушать ее, смеяться и обсуждать с ней общих знакомых. Он смутно помнил, что было дальше. Помнил только жар ее дыхания на своем лице, как ее волосы щекочут ему шею, ее нежную бархатистую кожу под пальцами, и запах каких-то цветов, то ли сирени, то ли лаванды… господин придворный маг плохо разбирался в запахах, но точно знал, что цветы были непременно фиолетовые.
– Ваше Величество, – Мерлин решил начать издалека. – Вам не кажется, что не стоит прямо сейчас обсуждать этот вопрос посреди двора. Ваша невеста может услышать, и никакого сюрприза уже не получится. – О, не волнуйся. Она уехала сегодня рано утром вместе с принцессой Джульеттой. – Да? – Да, я сам их провожал. И вид у нее был такой… – Кхм… какой? – Как будто она тоже, как и я, не спала всю ночь, думая о предстоящей свадьбе. – Несомненно, так оно и было… – Ей надо собрать кое-какие вещи дома. И она сказала, что очень скоро вернется.
Они лежали в темноте. На небе еще во всю сияли звезды, но уже слышались первые трели птиц. Мерлин целовал ей пальцы, а она говорила. Говорила о том, что брак с королем без сомнения будет ошибкой. Что она сейчас все это очень ясно поняла. И что ей теперь совершенно точно придется уехать отсюда и не появляться никогда или хотя бы несколько ближайших лет. И что хорошо, что сегодняшний вечер она провела не в одиночестве, как планировала…
– Хорошо, но может быть тогда обойдемся без единорогов? – Как без единорогов? Ты что? Белый единорог – это символ чистоты, искренности и невинности. На чем же еще ехать свадебной процессии, как не на них? – Да, конечно, тут вы правы… Но может быть сейчас мы отправимся осматривать маршрут на обычных лошадях? Чтобы не привлекать к себе внимание и заодно не давать повод лишним слухам. Вы же понимаете, что лучше до поры все держать в секрете… – Да, действительно! Ты, как всегда, прав, Мерлин! – просиял король и громогласно приказал конюху, – увести единорогов! Седлать нам коней. Мерлин устало выдохнул, чувствуя, что этот день будет не менее длинным и тяжелым. Окрыленный счастьем король просто источал жизнерадостность и был невозможно деятельным, буквально фонтанируя все новыми и новыми идеями по поводу свадьбы, которой, как знал Мерлин, точно не будет. Но разрушить такое радужное настроение короля прямо сейчас, Мерлин не мог. Не нужно ему пока знать, не нужно. Постепенно король немного поутихнет, займется другими делами, потом заподозрит, что что-то не так. А до этого пройдет довольно много времени. Король был терпелив и умел ждать. А сейчас Мерлину нужно будет выдержать всего одну прогулку с королем. Терпение… Его Мерлину понадобится сегодня очень много.
Стояло солнечное июньское утро, до Дня Середины Лета оставалась ровно неделя. Менсон привычно шел по коридору дворца, раздумывая хочет ли он сейчас позавтракать или достаточно будет выпить чашку кофе. читать дальшеПрошел уже почти год с тех пор, как он стал архимагом и поселился здесь. Не сказать, что это был сложный год, но и легким он тоже не был, в самый раз, на вкус Менсона. Иногда выдавались вообще свободные дни, а иногда приходилось и хорошенько поднапрячься. Чаще, конечно дела были Менсону по силам, на одно-два заклинания. Ну так и он был не абы кто, а умный и опытный маг. За этот год, Менсон успел узнать поближе и попривыкнуть к своему новому окружению. И был неожиданно приятно удивлен. Королева, которая в прошлый День Середины Лета показалась ему взбалмошной и несколько истеричной, на деле оказалась обаятельной и остроумной леди. А ее советник Мерлин, который выглядел, как неврастеник со склонностью к алкоголизму, оказался приятным и интересным собеседником. Возможно, в знаниях магии он уступал самому Менсону, но ведь не просто так он был королевским советником. И Менсон это уважал. Иногда, правда, Мерлин пропадал на несколько дней ссылаясь на срочные дела, или запирался в своем кабинете, но и это Менсон мог спокойно объяснить, потому что и сам предпочитал работать над особенно сложными задачами в уединении. Не так давно, Менсон среди ночи встретил в коридоре замка совершенно неподозрительного Мерлина, спешащего по своим делам. Подозрительно неподозрительного, можно сказать. И в связи с этим хотел задать ему пару вопросом, но пришел к выводу, что эти самые вопросы можно было бы задать и ему самому, поэтому просто молча прошел мимо. Раздумывая над всем этим, Менсон вышел в малую обеденную залу и увидел накрытый к завтраку стол. Который просто был заставлен всевозможными блюдами, от тостов до омлета, включая различные каши, оладьи и блины. За столом сидел один Мерлин, и слуга как раз клал в его тарелку внушительный кусок явно мясной запеканки. -Доброе утро! – чуть запнулся от такого зрелища Менсон. -О, Менсон! Доброе утро! – обернулся к нему и просиял королевский советник. – Не хотите ли присоединиться? -Я, пожалуй, откажусь… Не люблю работать на полный желудок, особенно по утрам. -О, не отказывайтесь, составьте мне компанию, – указал на свободное место Мерлин. -А вы что, один так завтракаете? – Менсон поразмыслил, и решил, что исключительно легкий завтрак все-таки не повредит. Омлет и салат, например. -Обычно мне составляет компанию королева. Но месяц назад, она заявила, что хочет выглядеть сногсшибательно в День Середины Лета, и села на диету. Менсон окинул взглядом стол, Мерлина, представил королеву, и пришел к выводу, что эти двое точно не выглядят, как люди, которые ТАК завтракают. Между тем, завтрак продолжался. Мерлин доел свою запеканку, выпил кофе с круассаном, рассказал о погоде на ближайшую неделю, обсудил некоторые дела, которые нужно выполнить до Дня Середины Лета, записал что-то в свою записную книжку и поднялся. Подошел слуга и поднес Мерлину старую потертую фляжку. -Лучшее, как вы и просили, - услужливо кивнул он. -Благодарю, - Мерлин под пристальным взглядом Менсона привесил фляжку к поясу и прикрыл полой плаща, чтобы не бросалась в глаза. Надо же, за этот год Менсон уже успел и забыть про этот, казалось бы, неизменный атрибут придворного мага в День Середины Лета. -Кстати, Менсон, попробуйте запеканку, очень вкусная, сытная и в меру калорийная. -Благодарю, обязательно как-нибудь попробую, - машинально ответил Менсон, ставя на стол чашку с недопитым кофе. Все это почему-то казалось очень подозрительным. – Мерлин, позвольте узнать, вы всегда так завтракаете? -О, конечно же нет, – улыбнулся Мерлин. - Если честно, вообще не люблю завтракать. Но за неделю перед Днем Середины Лета лучше основательно поесть. Неизвестно, когда это удастся в следующий раз… Не успел он договорить, как двери распахнулись и в зал вбежал стражник. -Господин придворный маг, там на площади… Срочно требуется ваше внимание! -Уже иду! – ответил Мерлин, бросил на Менсона последний взгляд, как бы говоря: «Что и требовалось доказать», поправил под плащом ремень с фляжкой и спешно вышел из зала. А день действительно выдался на редкость суматошный, как и вся следующая неделя. Количество неотложных дел увеличивалось снежным комом. Менсону иногда удавалось перехватить набегу бутерброд-другой, но и только. Все чаще в этой суматохе встречался нервный Мерлин с неизменной фляжкой в руках, королева действительно сногсшибательная, но несколько растрепанная и истеричная. И все чаще в голову закрадывалась мысль, что как же хорошо, что он все-таки не отказался от того завтрака. Возможно, Мерлин не был гениальным магом, но некоторый несомненный опыт все же имел, и к его советам все-таки стоило хотя бы иногда прислушиваться.
Этот День Середины Лета выдался на славу, стояла жара, грозившая ночью обернуться грозой то ли магического, то ли естественного происхождения, горячий ветер слегка скрашивал общее впечатление от погоды, болела голова, заранее предвещая неприятности, ну или смену погоды. И неприятности себя ждать не заставили. читать дальшеНезадолго перед назначенным днем, мне неожиданно пришло письмо от Морганы, которая сообщала, что у нее дела на Авалоне, и попасть к нам она совершенно не сможет. Удивительно, но меня это огорчило. Я надеялся, что она знает способы, как связаться с Вадыкой Бездны, и мне про них расскажет… После прошлого праздника внезапно пропал Люк, оставив после себя единственное письмо, что Владыка Бездны забирает его к себе. Оно было понятно, сколько можно работать, но раз за разом не приносить своему работодателю положительных результатов, кто такое стерпит? Оставить его в Бездне, конечно же, я не мог. Но чтобы туда спустится, теперь нужно снимать защитный купол, а это грозило нашествием полчищ демонов. Я помню, ту масштабную битву в небе над городом в прошлом году, и больше повторения не хочу. Нам кстати, с Мэнсоном и Тоддом удалось ненадолго смотаться в прошлое, и распутать петлю времени, в которую угодила наша королева. Наша королева – все-таки невероятно отчаянная. Узнав про Люка, она сказала, что надо готовить рыцарей, снимать купол в День Середины Лета и отправляться в Бездну. Потому что именно благодаря его помощи мы все еще живем в нашем славном Каэр-Мирддине. Это вселило в меня надежду на счастливое разрешение этого дела. И мы спокойно готовились, занимались своими делами. Королева воспитывала свою новорожденную дочь, которая росла буквально не по дням, а по часам. Все, казалось бы, было под контролем. Но за пару дней перед празднованием Дня Середины Лета королева сказала, что ей кажется, что с ее дочерью что-то не то. Поговорить мы в тот момент толком не успели, а когда я все-таки решил уточнить, то выяснилось, что королевы нигде нет. И это сильно все меняло. Наш магический источник очень сильно зависит от наследника крови на троне, и с пропажей королевы, защитный купол потерял стабильность. Неизвестно, чем бы еще нам грозило ее отсутствие, и посоветовавшись с Мэнсоном и Тоддом, мы решили не рисковать жизнями жителей нашего города. Прости Люк. Не думаю, что бы ты обрадовался, если бы для твоего спасения мы разрушили все, что строили тут с твоей помощью. У меня оставалась надежда на Моргану, но она написала, что не приедет. Честно, в тот момент я подумал, что все просто сговорились против меня… Но зато написала кузина Триш. Ей нужна была помощь в обезвреживании артефактов. По ее словам, в нашем городе появился некий артефакт, рассылающий болезни «Шкатулка Пандоры», и если его не найти, то все постепенно умрут от различных болезней. Прекрасно! Заодно, оказалось, что богу Дракону, покровителю нашей гильдии, нужно для поддержания силы нашей гильдии, найти раньше других амулет богатства… Что ж, я постараюсь… Но кажется, нашему божеству не повезло с аватаром. Собственно, загруженный всеми этими мыслями и делами, я направился в библиотеку. Я надеялся найти какие-то записи, сделанные Люком, которые помогли бы мне в решение хотя бы части проблем. Библиотекой теперь заведовал Тодд. И когда я вошел, взял с полки первую попавшуюся книгу, чтобы начат хоть с чего-то, то увидел несколько взволнованных Мэнсона и Тодд. Тодд активно махал руками, пытаясь мне что-то объяснить. Но я уже сам почувствовал на себе действие проклятия, наложенное на книгу. Оказалось, что все книги в библиотеке прокляты… Не успел я толком сообразить, что вообще происходит, как в библиотеку вошла принцесса, взяла какую-то книгу, раскрыла и только и успела сказать: «Ой…» Больше ничего она произнести не могла. Пока Мэнсон и Тодд оперативно пытались решить библиотечную проблему, я снял с принцессы проклятие, и… не успел ничего сделать, как ко мне буквально подлетела леди Тая, накинула мне нашею цепочку с кольцом и быстро зашептала, чтобы я никому не отдавал его, защищал и вообще это кольцо и держит наш Щит Света над городом. Вот только этого мне сегодня не хватало. Сказать я ничего не успел, да и не смог бы, проклятие не позволяло. А леди Тая мне уже начала задавать неудобные вопросы. Спросила, на все ли я готов, чтобы получить душу брата. Я кивнул. Она пристально посмотрела на меня и спросила: «Т.е. если к вам на улице подойдет неизвестный и предложит вам душу вашего брата, вы готовы предать королевство?» Вот ты и попался, глупый придворный маг… Я попытался объяснить, что конечно нет, что я думал, что речь о ней, а не о посторонних, что в разговоре с посторонними будут звучать вообще другие вопросы… но проклятие мне не позволяло это толком объяснить. Мэнсон был занят, и решив его не отвлекать, мы отправились искать кого-то, кто сможет быстренько проклятье с меня снять. Встретили милую девушку Вивьен, которая сказала, что может легко приготовить зелье снимающее проклятие, и с удовольствием этим занялась. Но ждать было некогда, время было дорого, и спас меня мимо проходящий бард Габриэл. За помощь я ему пообещал ответную услугу, на что он улыбнулся и сказал, что сочтемся как-нибудь. Я понадеялся, что он не попросит корону, руку королевской дочери или полкоролевства. Но было не похоже, что барда такое интересует. Объяснил наконец леди Тае свою позицию, и она тут же умчалась по своим делам. Деловая все-таки леди, аж дух захватывает… Уже спокойно я вернулся в библиотеку и увидел, как Тодд и Мэнсон планомерно ее обезвреживают. Тодд открывает каждую книгу по очереди и собирает на себя проклятия, а Мэнсон с каждой книги снимает проклятие. Решив пока им не мешать, я наконец-то смог осмотреть вещи Люка, и найти в них необходимое. Кстати, там нашелся способ снять проклятие с библиотеки. Что Мэнсон успешно и сделал. А я отправился поговорить с принцессой. Оказалось, что она глубоко скорбит по исчезновению своей матери, но больше ничего ее не беспокоит. В записках Люка попалась одна про демона-прыгуна, который перемещается из тела в тело… И оказалось, что мой сын подвергся его нападению. Надеюсь, он со своими неприятностями справился. В конце дня я слышал, что он нашел проклятый клад. Молодец, что нашел, очень жаль, что проклятый. Надо будет как-то потом уточнить у него, чем все это грозит. Надеюсь, он справится сам, все-таки уже достаточно взрослый. Кстати, между делом я решил найти королеву. Помня прошлые ситуации с ней, я попытался сначала отыскать ее душу, но выяснил, что на нашем плане ее нет, а потом попытался найти тело, получив тот же результат. Что позволило мне надеяться, что тело и душа все-таки вместе. В наших обстоятельствах это уже достижение. Подошли стражники, сказали, что у нас в городе завелся гоблин, попросили помочь найти. Гоблинов я еще не видел. Скастовал заклинание поиска, и оно привело меня… к принцессе! Возможно, что пока она росла в тайном месте, где время течет быстрее, чем у нас, ее успели подменить гоблины. Сама принцесса на меня взглянула испугано и спросила: «Это что, когда вы найдете настоящую принцессу, то от меня откажетесь?» В этот момент мое сердце дрогнуло от тоски. Я не знаю, может быть это какая-то способность подменышей, защищающая их в окружающем мире. Но я сказал: «Что конечно же нет, как мы сможем от нее отказаться?» А потом было… много чего было. Я безуспешно искал клад для Дракона, искал разные вещи и существ по просьбам окружающих, снимал проклятия и восстанавливал потерянные конечности, расшифровывал записи Люка. Искал еще одного гоблина, но не того, который принцесса. Не нашел. В какой-то момент меня ограбили. Я даже не понял, как это произошло. Вот до чего дошло мастерство грабителей. Узнав, что кольцо поддерживающее Щит Света у меня тоже украли, леди Тая расстроилась, но тут же куда-то умчалась. Скоро вернула. Отдала мне кольцо, и снова убежала. А я отправился искать артефакт, рассылающий болезни. Заклинание поиска привело меня в библиотеку, где я нашел целительницу Терезу, леди Вивьен и странствующего монаха. Монах сказал, что не будет нам мешать и сразу ушел. А я осмотрел вещи девушек. Артефакт хоть и называется «Шкатулка Пандоры», но где гарантия, что он выглядит именно, как шкатулка. У девушек ничего подозрительного не оказалось. Зато мило пообщался с леди Вивьен, договорился с ней встретится вечером. Ой, что-то мне подсказывает, что такие встречи до добра не доведут… ну да ладно, могу же я хотя бы иногда отдохнуть… Если у девушек не было никакого артефакта, значит он был у монаха. Забавно, что монаха я наше у инквизиторов… И Мэнсона там же. Оказалось, что монах сам и был артефактом. Но обычные способы снятия проклятий на него не работали. Зато мог подействовать способ, которым обезвреживали библиотеку. Чем и занялся Мэнсон, уже имевший в этом определенный успешный опыт. За что я ему очень сильно благодарен. А меня снова поймала леди Тая, сказала, что срочно надо найти ключ от врат в Бездну. Магия как всегда справилась с этой задачей, и ключ мы нашли у аватара гильдии Воронов… Но просто так нам его отдавать не хотели. Единственное, чем я мог, это обменять ключ на свой кусок карты. Не уверен, что у меня нашлось бы время искать амулет богатства или я смог разобраться с картой… Тем более, что за все надо платить, а я считаю, что мы еще и в плюсе остались… Леди Тая упорно меня куда-то тащила, толком не объясняя, что происходит… У меня бывало, что очаровательные девицы пытались меня так же затащить под венец, но я был уверен, что леди Таю интересовало совсем не это. Последним, что нам надо было сделать, это отдать надежному человеку кольцо Щита Света. Самым надежным нам казался Мэнсон, на которого в этот самый момент милая леди Вивьен накладывала какое-то запрещенное заклинание. Мы все-таки немного опоздали, инквизиция успела раньше, с Мэнсоном все было хорошо. Он был занят выяснением обстоятельств дела и любезно согласился ненадолго оставить у себя кольцо. А мы с леди Таей отправились в Бездну. Я читал отчеты рыцарей, которые пару лет назад спускались в Бездну. Описания лабиринта были полны ужаса, опасностей и лишений. Оттуда можно было не вернуться никогда, а можно было вернуться, потеряв все. Но леди Тая так уверенно шагала по узким проходам лабиринта, что я не уставал восхищаться ее смелостью и удачей. Один раз она только лишилась голоса, и портал нас выкинул ко входу в лабиринт, и второй раз она должна была лишиться магии, но магией она не владеет, так что тут снова повезло. Когда мы дошли до конца, нам сказали, что это не тот отдел Бездны, и по вопросам душ надо обращаться к самому Владыке Бэллусу, который сейчас находится в командировке в Каэр-Мирддине. Ну кто бы сомневался! Опознать его можно по кольцу с грифоном… Мы видели это кольцо на пальце барда… того самого, которому я теперь должен услугу. Владыка Бэллус нас выслушал, и великодушно согласился отдать душу Люка, ничего не потребовав взамен. Видимо, считается, что, пройдя лабиринт и найдя его, мы и так уже достаточно расплатились… надеюсь… Правда, с душой оказалась одна проблема. Время в Бездне течет быстрее, и для Люка прошли века, его душа разрушилась став демонической… Сердце сжалось… И захотелось уже хотя бы достойно упокоить душу моего брата, потому что никому нельзя пожелать столько мучений, сколько выдержал он. Но способов это сделать сходу я не вспомнил. И судя по всему душа для этого все же нужна. А при наличии души, пусть и демонической, возможно, найдется и способ ее восстановить… Мы согласились, Бэллус улыбнулся, отдал мне подвеску с душой Люка и сказал, что скоро в городе появится демон в теле моего брата, который будет мучить и убивать невинных людей… Вечером мы узнали, что погиб один небезызвестный темный маг… Это что, такая шутка? Или ирония судьбы? Или доказательство того, что демон в разы сильнее любого мага? Так или иначе леди Тая была довольна. Мэнсон смотрел на меня неодобрительно. Гильдия Ворона нашла амулет. А ко мне подошли двое из тайной полиции с просьбой изменить фазу луны… Оказалось, что пока я тут решал свои личные проблемы, они нашли гоблинский лабиринт, ключ от него, портрет королевы в книге про фэйри, который, возможно, и является самой королевой, и еще бог знает что. И чтобы войти в лабиринт, им нужно было полнолунье, а сегодня были только седьмые лунные сутки. Они попросили меня сменить фазу луны, но моих сил на это недостаточно. Так что, наверное, лучше будет подождать немного, подготовиться, и тогда уже отправляться. Надеюсь, у них все получится! К вечеру нас ждали еще неприятные сюрпризы. Мэнсон вернул леди Тае кольцо, и оказалось, что оно поддельное. Щит над Каэр-Мирддином еще держится, но все плохо. Тем более, что в королевстве нет ни одного представителя нужной крови. Королева спит где-то в книге… а принцесса – гоблин. (А настоящая принцесса танцует на балу с Девидом Боуи) На магическом турнире победила леди Вивьен, получив в награду яйцо дракона. Я сказал, что ждем ее на следующий праздник Середины Лета на драконе, а она грустно улыбнулась и показала метку инквизиции. Оказалось, что она то ли какая-то темная сущность Мэнсона, то ли тульпа, которую Мэнсон успешно обезвредил… Еще и черный вигвам открыт… Чем это нам грозит? Страшно представить… Солнце уже село, город потихоньку затихал, небо незаметно заволакивало тучами. Я шел по городу и искал одного барда. Нашел в трактире, где он играл на лютне. Я заказал ему и себе пива, и мы просто поговорили. Мне хотелось задать ему много вопросов, и о том, зачем ему все это, и как он сюда смог попасть, и что теперь будет… Мы просто поговорили, он не сказал ничего, чего бы я не знал сам. Но в конце концов не каждый день удается выпить пива с самим Владыкой Бездны. Что ж, не так уж он и ужасен, и не лишен благородства. Может быть мы еще продержимся какое-то время против него. Как только я вернулся к себе, громыхнул гром и полил дождь. Болела голова. Впереди нас ждет долгий и сложный год, а потом важный День Середины Лета, надеюсь, что не один, далеко не один…
Очень люблю некоторые данжи играть с разными игроками) Играешь сам, и кажется, что вариант развития событий - один. А играешь с другой пати и узнаешь, что можно было решить все те же самые квесты по-другому)) В "Гробнице аннигиляции" есть квест, в котором надо провести ритуал, чтобы к королю грунгов пришла богиня. Проблема в том, что весь ритуал - это чистой воды обман. Задача игроков сделать так, чтобы король поверил) Когда мы играли, мы неожиданно выяснили, что жрец на самом деле - девочка. (Ну грунги по виду почти лягушки, где там в их лупоглазых мордах различишь, кто мальчик, а кто девочка.) И нам удалось убедить короля, что жрица достойна заменить ему богиню)) А сегодня мне дали порулили грунгами)) И жрицей и королем)) И чет прям его судьба меня зацепила))) Приключенцы-то пришли, обманули и ушли, а ему потом со всем этим жить))))
грунги выглядят вот так)) пипец, у них даже зубы есть
текст о тяжелой судьбе великого короля грунгов)))Великий король грунгов Гроак был без сомнения самым великим королем, а также, самым умным, самым красивым, самым справедливым, самым дальновидным и самым романтичным. Ну и конечно же, самым великим! А еще он знал, что в будущем его ждет еще большее величие! Потому что только ему одному пришла в голову прекрасная идея: вызвать к себе великую богиню грунгов Нангнанг, доказать ей свою мужскую силу и провести с ней полную любви и страсти ночь, одарив ее своим семенем. Жаль только, что не все разделяли его планы. Глупая жрица Крр’уук долго отговаривала его. Говорила, что это невозможно. Но он-то знал, что настолько велик, умен и красив, что любая богиня захочет подарить ему наследников. И вот однажды этот день настал! Когда Крр’уук, не без помощи пришлых наемников, согласилась провести ритуал вызова великой богини Нангнанг. Гроак долго ждал и тщательно готовился к этому дню, представляя себе в мельчайших подробностях, как это будет прекрасно! И Крр’уук не обманула! Богиня действительно пришла к великому Гроаку. Но оказалось, что она слишком сильна, чтобы прикоснуться к Гроаку, сливаясь с ним в пылком танце любви, и может навредить ему. Но богиня пообещала, что найдет деву достойную стать живым воплощением богини и подарить Гроаку великих наследников. После этого она ушла. Но очень быстро Гроак увидел знак избранницы богини на щеке, как бы вы думали кого? Конечно же, Крр’уук. Простой главной жрицы их поселения! Гроак не считал Крр’уук достаточно великой, чтобы быть матерью его детей. Но знак богини не мог врать, и Гроак покорился выбору богини. Своему первенцу он подарил всю свою любовь, все свои знания, свое имя, и планировал в будущем подарить и власть. Но вот беда, Гроак младший оказался заносчивым, вспыльчивым и самовлюбленным. Его великий отец с тоской видел, что в нем точно не достает божественного. И жаркими засушливыми днями, когда на него снисходила хандра и воспоминания о неразделенной любови к великой богине Нангнанг, он сетовал на судьбу и бранил глупую женщину, которая подарила его старшему сыну недостаточно божественной благодати; не предупредила, что божественная благодать вступает в силу не сразу, и надо было немного подождать, чтобы наследнику престола досталось должное количество величия; ну или просто сделал все неправильно, потому что вечно эти женщины не знают, как надо! Ведь остальные его наследники красные, оранжевые и фиолетовые грунги, ставшие достойными воинами, жрецами и магами, вполне отвечали тому уровню величия, которое должно быть у детей великого короля и великой богини. И только старший, золотой, как его отец, грунг, был обделен… Хотя все без исключения твердили Гроаку, что его старший сын – вылитая копия отца, такой же прекрасный и великий. И Гроак младший гордился, слыша это. Но Гроак старший знал, врут все! Все врут подлизы и подхалимы, боясь гнева без сомнения наидобрейшего правителя из всех когда-либо живших и будущих правителей грунгов.